– Я знаю, ты Алику ждешь! – неожиданно заявила Сонька.
– Ну жду, и что?
С Аликой он уже мысленно распрощался. Почти два месяца от нее ни слуху ни духу. Вернее, он часто видит и слышит ее, но исключительно по телевидению и радио. А чтобы вживую... Ни она не бегает за ним, ни он за ней. Как будто так и надо.
– А она к тебе не вернется, вот! – распалялась Сонька.
– Какие мы умные, – иронично улыбнулся Глеб.
– Да, умные! Ты знаешь, чем твоя Алика занимается?
– Знаю. Песни она поет. И вроде неплохо получается.
– Ага, поет. Но не с тобой... А я, между прочим, знаю, с кем она поет. С одним очень богатым дяденькой она эти песни поет, под одеялом...
– Тебе какое дело?
– А такое! Я, может, глаза тебе хочу открыть.
– Открывай, – беспечно позволил он.
– Я знаю, где твоя Алика живет. Знаешь, какая у нее квартирка, о-о! А машина? Не знаешь... Хорошо она устроилась, нам так не жить.
– Странная ты. Алика – звезда. Она может позволить себе хорошую квартиру.
– А еще она может позволить себе хорошего любовника. Знаешь, кто ее содержит? Лев Плотвиц, муж ее продюсера – Екатерины Плотвиц, вот!
Сонька здорово ошибалась, если думала, что эта новость швырнет Глеба на пол, заставит его биться в конвульсиях. Хотя, конечно, равнодушным его это известие не оставило.
– Откуда ты это знаешь? – удивился он. – В газетах прочитала?
– Да уж, в газетах. Я за ней следила!
– Ты?! За ней следила?! Ты сумасшедшая?
– Нет, я не сумасшедшая. Просто я хотела открыть тебе глаза.
– Ты следила за Аликой. А может, ты следила не за ней?
– За ней, за ней! И видела, как к ней этот Плотвиц приезжал.
– Его-то ты откуда знаешь?
– А я про его жену знаю. В одной газете прочитала. А там она вместе с мужем стояла...
Плохо быть известным человеком. Вся жизнь на виду. А вокруг нимфетки-шпионки вроде Соньки кружат.
– Ты – детектив доморощенный. Нашла за кем следить, за Плотвицем. У него ж охрана. А если бы тебе уши надрали?
– Не надрали бы! Я не одна была. Игорь со мной был. А у него черный пояс по карате. А потом, у него машина и окна тонированные. Мы в машине с ним были. Нас никто не видел.
– И что вы делали в машине? – усмехнулся Глеб.
Сонька тянется к нему. Но ее трудно назвать образцом нравственности. Любит она гульнуть. С Глебом, и не только... Какой-то Игорь, машина с тонированными окнами. И черный пояс, который Сонька искала у него в штанах... Глебу было все равно, с кем и когда она была. Сонька его не волнует.
– Как, что мы там делали? За Аликой следили!
– Выследили?
– Выследили!
– Ну и флаг вам в руки! И черный пояс навстречу!
Глеб поднялся с кровати и направился в ванную комнату.
– Тебе спинку потереть? – потянулась за ним Сонька.
– Потри, – нехотя согласился он.
Спину она может ему потереть. Только вот в душу к нему пусть не лезет. Нету там для нее места. И для Алики тоже нет. Ни для кого нет... Разве только для Катрин... Это, пожалуй, единственная женщина, которая может волновать его всерьез и надолго – если не навсегда.
Неужели правда ее муженек наставляет ей рога? Если так, то когда-нибудь она это узнает. Но не от Глеба... Уж он-то точно не побежит к ней, чтобы открыть ей глаза. Не мужское это дело. Да и не царское...
4
Двухэтажный особняк из итальянского кирпича с модной черепичной крышей тонул в зелени садовых деревьев. Вокруг такие же круто поставленные дома. Ближайший – на расстоянии полста метров.
Это хорошо, что дома стоят далеко друг от друга. И сам дачный поселок удален от города – двадцать шесть километров от МКАД. Отличная подъездная дорога, скоростная трасса значительно уменьшали это расстояние. Тем более на вооружении бригады – три новеньких джипа «Чероки». Десять минут езды, и ты в Москве.
А все дела – там. И дел много. У Демьяна большие планы.
Он осматривал дом. Восемь комнат, ремонт в евростиле, мебель, все навороты. Подступы к дому просматриваются хорошо, на крыше можно оборудовать позицию для снайперов. Прочный высокий забор. В подвале – довольно комфортная комната с зарешеченным оконцем под потолком. Просторный гараж на две машины. Работы будет много, пацаны будут уставать. Поэтому им нужно хорошо отдыхать. Для этого есть отменная сауна и немаленький бассейн во дворе.
– Хорошо бы телок сюда подогнать, – сказал Демьян.
– Да я уже думал, – кивнул Рейнджер. – И вариант есть. Сколько?..
– Да три-четыре, думаю, хватит. И жрать будут готовить, и по дому. Ну и это, само собой... Но чтобы без возврата.
Демьян не сомневался, что Рейнджер пригонит стоящий товар. И все хвосты подрубит – чтобы телок никто не искал. А им здесь долго жить. И еще дольше лежать где-нибудь под землей в цементном футляре. Дело намечается очень серьезное. На кону как минимум сто миллионов долларов. Работы будет невпроворот, крови тоже. Девки что-нибудь да пронюхают. А те, кто много знает, долго не живут...
Рейнджер взял этот дом в аренду на целых полгода. Но Демьян рассчитывал провернуть дело всего за месяц. У него все расписано, развешено, как в аптеке.
Уже завтра пацаны переберутся на эту хату. Типа, казарменное положение. Скучать они не будут. Работа и клевые телки – в такой атмосфере время пролетит незаметно.
Самую лучшую телку Демьян заберет себе. Это будет его военно-полевая жена. А Эльза... Эльза будет в деле. И ей уготовано место в его планах. Жаль только, ее работа будет тянуться вечно. Но что поделаешь, она сама согласилась выполнять его требования. Она хочет стать звездой. Что ж, будут ей звезды на небесах...
– Оружие? – спросил Демьян.
Рейнджер кивнул и снова повел его в подвал.
Что ни говори, а постарался он на славу. Арсенал впечатляющий – два десятка автоматов «вал» с мощными глушителями, снайперские винтовки «СВД-С» и «СВУ», пистолеты-пулеметы «бизон», одноразовые «мухи», гранаты «Ф-1» и «РГД-5», пластит, тротил, детонаторы.
– Решили проблему, – с едва заметной усмешкой сказал Рейнджер. – Через ментовского прапора. За бабки, но с концами...
Оружие было взято со склада МВД. Рейнджер заплатил посреднику бабки, а Банзай обрубил хвосты – втихую завалил этого прапора.
Арсенал – полная чаша. И все это помимо того, чем уже располагала группировка.
Стволы – это хорошо. Но сейчас главное оружие – это спецтехника, которой в совершенстве владели Рыбак и Жарик. Они уже в деле с головой. А пахоты – валом. Но пока ни единого прокола. Само собой, с Демьяна причитается. Но расчет будет после того, как будут сделаны все дела. Сто миллионов долларов. Это же жуть какие бабки. Представить страшно...
