Когда-нибудь у Катрин тоже будет такая квартирка. Может, и не будет. Но, во всяком случае, есть к чему стремиться.
Лев проводил ее в каминный зал. Катрин оторопела, когда увидела перед собой портрет высотой в человеческий рост. На нем была изображена она сама. Те же белые как снег волосы, те же черты лица. И глаза ее. Только вот прическа другая. И платье чересчур длинное – таких она никогда не носила. Если у тебя длинные стройные ноги – зачем их скрывать?
– Удивлена? – просил Лев.
– Вообще-то, да.
– Это Марина. Моя жена...
Хоть стой, хоть падай.
– Твоя жена?!
– Ты на нее очень похожа.
– Что-то есть... А где она сейчас?
– Марина... Марины нет... – голос его задрожал.
И он сам вмиг расклеился, раскис. Вот-вот, казалось, начнет хлюпать носом.
– Она ушла... Совсем от меня ушла...
– Вы развелись?
– Нет. Она погибла... В автокатастрофе. Прошлым летом... Ты побудь здесь, я сейчас.
На какие-то мгновения Катрин вдруг показалось, будто она находится в каком-то фамильном могильном склепе. Вокруг суперкомфорт, но уютно здесь как на кладбище.
Лев вернулся в комнату в похоронном настроении. В одной руке бутылка виски, в другой два бокала. Он что, собирается устроить поминки по усопшей жене?
Так оно и вышло. Имя покойной супруги не сходило с его уст.
Марина была самой красивой и желанной...
Марина была идеальной женой...
Марина была отменной хозяйкой...
Марина не пила...
Марина не курила...
Марина была само совершенство...
Может быть, его жена и в самом деле не пила. Но сам Лев за каких-то полчаса уклюкался в зюзю. И даже не замечал Катрин. Он разговаривал с самим собой...
Катрин поднялась с дивана.
– Марин, ты куда?
– Я сейчас. Мне нужно...
Она дала понять, что идет в туалет. Но сама в прихожей забрала сумочку, открыла дверь и была такова. Ей вовсе не хотелось быть Мариной.
* * *
Домой она добралась глубокой ночью. Попойка уже закончилась. Ребята разошлись. Эльза спала на диване и тихо постанывала.
Катрин легко коснулась ее плеча. Эльза вмиг проснулась. Посмотрела на нее. Хотела что-то сказать. Но вместо этого сорвалась с дивана и пулей метнулась в прихожую. Было слышно, как открылась дверь в туалет.
Унитаз она пугала долго. Где-то полчаса. Но от этого ей не полегчало. Напротив, стало только хуже. Поднялась температура, тело дрожало как в лихорадке, тошнота выворачивала желудок наизнанку.
– Это водка, Катрин, – бормотала Эльза. – Это плохая водка... Я отравилась, Катрин... Ты же знаешь, я пью мало. А тут... Плохо мне, Катрин. Ой не могу, плохо...
Катрин вызвала «Скорую помощь». Эльзу забрали в больницу. И она сама отправилась с ней.
В больнице Эльзе поставили диагноз «острое алкогольное отравление». Ей было так плохо, что она еле могла говорить.
– Катрин, завтра у нас выступление, – с закрытыми глазами пробормотала она.
– До завтра ты можешь не выздороветь.
– В том-то и дело... Пообещай мне... Пообещай мне, что завтра ты будешь петь вместо меня.
– Ты шутишь?
– Нет, не шучу... Я знаю, ты справишься...
Эльзу положили на носилки и вывезли из приемного покоя. Катрин отправилась домой.
А после обеда появились ребята. К этому времени Катрин уже съездила в больницу. Эльза была плоха. Но ее жизни ничего не угрожало.
– Да нормальная была водка, – недоуменно развел руками Макс.
– Ну да, нормальная. Меня все утро тошнило, – не согласился с ним Олег.
– Да паленка, однозначно, – кивнул Семен.
– Что же нам без Эльзы делать? – спросил Макс. – Выступать-то надо. А то займут наше место.
– Как пить дать займут, – подтвердил Олег.
Катрин не хотела навязываться. Но ведь Эльза просила.
– Я знаю ваш репертуар, – сказала она.
– Точно! – встрепенулся Семен. – И петь ты умеешь...
– В принципе с вокалом у тебя нормально. Голос, правда, ставить надо. Шероховатостей много. А в целом... В общем, нормально все... Так ты что, хочешь вместо Эльзы петь? – спросил Макс.
– Не хочу. Просто она просила...
– Тем более. В общем, давай собирайся. Поедем к нам на студию. Позанимаемся немного... А к Эльзе... К Эльзе завтра. Сегодня не получается. Да она поймет...
* * *
– Катрин, ты пела даже лучше, чем я думал. Мне кажется, у тебя талант...
Макс, конечно же, врет. Но не лести ради. Он настраивает ее на мажорный лад перед выходом на сцену. Репетиция закончена, они уже в ресторане. Уже все готово к выходу.
Катрин пыталась уговорить себя, что сцена – это не для нее. Ей все равно, хорошо она выступит или плохо. Если опозорится, ничего страшного... Только все это мало помогало. Все-таки она человек. И ей не нужна дурная слава. А потом ей хотелось, чтобы ребята считали ее равной себе.
Она волновалась. И боялась, что это отразится на пении. Оттого волновалась еще больше.
Волнение улеглось на сцене...
Своим появлением она произвела легкий фурор. На сцену она вышла во всеоружии своего обаяния. Не зря же она целый час наводила красоту. Короткое серебристое платье ладно облегало стройную фигуру. А ножки... На них-то в основном и смотрели мужики. Жующие, пьющие мужики. Брр...
Женщины смотрели на нее по-разному. Кто с одобрением, кто с равнодушием, кто с нескрываемым осуждением – дескать, что за шалава тут объявилась... А плевать, кто и как на нее смотрит. Она вышла на сцену, чтобы петь. Этим она и займется...
В репертуаре группы были песни собственного сочинения. Но хозяин ресторана категорически не рекомендовал их исполнять. Приходилось обращаться к признанной попсе. И это даже хорошо. Легкие мелодичные песни удавались Катрин лучше всего.
Макс остался доволен. Она нет-нет да посматривала на него. И всегда видела в его взгляде одобрение.
Зато пьюще-жующе-отрыгивающиеся мужские массы продолжали восхищаться... ее ногами. А насчет вокала... Да они ее почти не слушают. Музыка для них всего лишь как пищевая добавка. Чтобы мясо в желудках легче переваривалось. А вот сама певица... Кто-то раздевал ее взглядом, а кто-то уже имел ее глазами... Ей вовсе не хотелось быть в центре внимания жрущей публики. Она ждала, что люди будут слушать ее. А они смотрели на нее, оценивали ее формы, ноги, мысленно тащили ее в постель. А дамы, так же мысленно, устраивали истерику, рвали на ее голове волосы, ругали последними словами... Вот она, эстрадная жизнь. И надо тысячу раз подумать, прежде чем посвятить себя этому делу целиком...
