Пули прошли высоко над головой. Но сейчас «девятка» наберет ход, приблизится к ним. Тогда хана...
Глеб резко свернул на проселочную дорогу. Впереди лес, там много тропок. Если повезет, он свернет на одну из них, углубится в непроходимые для «девятки» дебри...
Ему повезло. Он нашел такую тропку. Теперь главное, не врезаться в дерево. Но все обошлось. Они сумели затеряться в лесной чаще. Но Глеб не остановится, пока не заберется в такие дебри, где Демьян ни за что их не найдет. Он боялся не за себя. Он боялся за Катрин... Он не переживет, если с ней что-то случится...
Он остановил мотоцикл. Слез сам, помог Катрин... Она дрожала. От страха и возбуждения. И смотрела на Глеба широко распахнутыми глазами. Сейчас он мог делать с ней все, что угодно. Она «ошизела». Это то самое состояние, до которого доводил девчонок его «Шизет». Катрин лучше, чем все. Но и она не исключение из установленных им правил.
И он тоже «ошизел» от этой смертельной гонки...
Он заглянул ей в глаза, улыбнулся. Медленно приблизил губы к ее лицу. Впился в них. Она ответила ему тем же...
* * *
Катрин долго не могла прийти в себя. Лежала на траве как неживая. И смотрела вверх.
– Знаешь ты кто? – спросила она.
– Знаю, – кивнул Глеб. – Я сволочь...
– Хуже! Ты скот! Ты бык-осеменитель!.. А я знаешь, кто?.. Тоже скотина. Я телка. Самая натуральная телка... Как? Как я могла?..
Он улыбнулся и мягко накрыл ее рот рукой.
– Да.
– Отвези меня домой.
– Тебе со мной плохо?
– Хорошо. Очень хорошо...
– Со мной хорошо, а с другим лучше.
– Я этого не сказала... Глеб, ты не хочешь меня отпускать?
– И тебя не хочу отпускать. И сам никуда не хочу ехать.
Чудная полянка. Пейзаж, как на картинах Грибоедова... Э-э, Шишкина... Птички-чирички. Зелень. Запах дурман-травы.
– Куда ехать? Откуда?
– Как куда? Домой. Отсюда... Клево здесь...
– Ты это о чем?
– А тебе что, не нравится на этой поляне?
– При чем здесь поляна?
Она с упреком посмотрела на него. Покачала головой. Показала на мотоцикл.
– Седлай коня, поручик!
– Я не поручик. Я сержант. А поручик – Серега. В смысле, старший лейтенант. Спецназа. Мы с ним служили вместе...
– Ну и что? – одеваясь, спросила она.
– А то... Нам к Сереге надо. Прямо сейчас. Вместе мы обязательно что-нибудь придумаем...
* * *
Катрин хотела, чтобы он отвез ее домой. Но ее дом – зона повышенной опасности. Если Демьян еще не закрыл сезон охоты, он будет ждать их там. Отморозки, пистолеты, автоматы. Куда Глебу против них в одиночку да с голыми руками?
И к себе домой он ехать не мог. Его везде могли ждать...
Они поехали к Сереге. Это был вариант, про который Демьян не знает. Так что там засады точно не будет.
И все-таки на всякий случай он осмотрел двор. Машин хватает, но черной «девятки» не наблюдается. Все правильно, не должна она здесь быть.
Серега жил с Оксанкой. В ее квартире на седьмом этаже.
Поднялись на лифте. Створки кабины разъехались... О! Это что за чудище?
Прямо перед ними стоял здоровенный детина с пистолетом в руке. Все три глаза смотрят на Глеба. Два глаза натуральных. Третий – жерло «ствола».
Это киллер. Посланец Демьяна. Только киллер неважный. Видно, из новичков. Другой бы на его месте сразу бы уложил сначала его, а потом Катрин. А этот медлит.
– Стреляй! – поторопил его кто-то из своих.
Второго бандита Глеб не видел. Но он где-то рядом. И, если что, подстрахует своего бестолкового напарника. А тот уже жмет на спусковой крючок.
В распоряжении Глеба всего секунда.
Он рывком выбросил тело вперед, дотянулся до руки с пистолетом, отвел ее в сторону. Выстрел. Мимо. Удар. Пистолет с глухим стуком падает на лестничную площадку.
С этим уродом он справится. Но рядом стоит второй. Так и есть, он на подстраховке. У него тоже пистолет. И рука его не дрогнет.
Бандит выстрелил. Но пуля прошла мимо: еще до выстрела он вдруг потерял равновесие и начал падать. Он рухнул под ноги Глебу. Из шеи торчала рукоять кухонного ножа.
Так мог метнуть только профи. Одного такого Глеб очень хорошо знал. Вот он, рядом стоит. Это Серега. Взгляд напряженный, губы плотно стиснуты.
Он не стал помогать Глебу справиться с первым бандитом. Это ни к чему. Тот хоть и здоровый бык, но в свое время старший лейтенант Калинович обучил бойца Орлова нескольким очень эффектным приемам. Одним из них Глеб и воспользовался. Бандюган терся мордой о бетонное покрытие лестничной площадки и выл от боли.
– Отлично, сержант!
– Браво, старлей!.. Пленных брать будем?
– Будем, – натужно улыбнулся Серега.
Один киллер приказал долго жить, другой зубами грызет бетон. По законам жанра они должны были допросить живого, спрятать тело мертвого. И с двумя пистолетами в арсенале броситься на поиски Демьяна. Как-никак они спецназ. И с оружием в руках им ничего не стоит справиться с остальными бандитами. И, разумеется, жестоко наказать Демьяна.
Но Серега упростил все до безобразия. Он не разрешил Глебу брать трофеи. И вызвал милицию.
В принципе он прав. Он убил человека. И если он начнет прятать труп, то вступит в конфликт с законом. А так он будет прав. Ведь, по сути, он не человека убил, а вооруженного бандита. Он спас жизнь Глебу. Кто его за это осудит?
Прибывшие оперативники, а за ними следователи и высшее начальство с должным пониманием отнеслись к объяснениям Сергея Калиновича. Брать под стражу его не стали. Ограничились лишь подпиской о невыезде.
Катрин тоже внесла свою лепту. Она рассказала следователю о подслушанном разговоре. И опознала бандитов. Фамилия убитого – Гаврилов. Второй – его дружок из соседнего дома. Ни имени, ни клички его она не знала. Зато хорошо запомнила его голос. Это он сегодня утром втягивал Гаврилова в банду Демьяна. И втянул...
Живого киллера забрали в отделение. Мертвого – в морг. Катрин под охраной наряда милиции отправили домой. Оперативники нацелились на задержание Демьяна.
Эпилог
Пентюх как был пентюхом, так им и остался. Гаврила – тот покруче и пофартовей. Демьян надеялся на них. Но... Пентюха вывели из подъезда под руки, Гаврилу вынесли вперед ногами. А ублюдок Глеб со своим ментовским командиром закупорились в квартире на седьмом этаже. Хрен их достанешь.
Да и нет у Демьяна времени доставать их. Ведь не только Пентюх с Гаврилой, но и он сам облажался по полной программе. Такая была возможность мочкануть и Глеба, и эту сучку Катьку. Но этот урод ушел от них.
