– Могу только в кабаке, с глазу на глаз... Но в кабаке нам тереть не о чем. Наш «рамс» только стволами можно развести...
– Ну почему? Придешь ко мне на поклон, и какие проблемы?..
Баул чуть не поддался соблазну пойти с Графом на мировую. Но тогда он сам себя перестанет уважать. И за пацанов убитых счет надо выставлять. Иначе авторитет упадет...
– Хорошо, я подумаю... Два дня тебя устроит?..
– И одного дня много... Но ты меня уболтал. Завтра жду ответа...
Граф бросил трубку.
Что ж, завтра ответ будет дан. Только он вряд ли устроит Графа.
* * *
В спортзале занимались до позднего вечера. После тренировки их должны были развезти по домам. Но повезли в тир. И это на ночь глядя...
Но прежде чем добрались до тира, заехали в какой-то лесок, остановились. Будильник собрал вокруг себя все «звено».
– Ну чо, пацаны, лафа закончилась, – объявил он. – Вагонетка шепнул, что на стреме надо быть. Не сегодня завтра с бауловцами схлестнемся...
– А стволы? – вяло спросил Балык.
– В цвет попал, без вопросов, – не глядя на него, ответил «звеньевой».
И подошел к багажнику своей машины. Открыл. Все остальные потянулись за ним.
– Ну чо, как арсенал?
В багажнике лежали пистолеты. Восемь «тэтэшек». Самый распространенный вид бандитского оружия. Во-первых, на каждом углу купить можно, а во-вторых, убойная сила у «ТТ» большая. Бронежилет пробивает.
Кроме пистолетов, в багажнике лежали и автоматы: «АКМСУ», укороченные «калаши». Четыре штуки. Хорошая «игрушка». Калибр – семь шестьдесят два. Прицельная дальность четыреста метров. Для боя на ближних дистанциях бесценная вещь.
Пистолеты Будильник раздал всем.
– Отстреляете стволы...
Вот, значит, зачем они едут в тир.
– Автоматы мне, Бесу, Мизинцу и Булату...
Шарит Будильник. Бес и Мизинец в армейке служили, в мотопехоте. Им к автомату не привыкать. Ну и Леон, разумеется, с этой штуковиной знаком, в боевых условиях ее осваивал...
Но сам Будильник в армейке не служил. И с автоматом знаком мало. Во времена «боевой» своей юности только у конвойников и часового на вышке видел. А в нынешнюю пору два раза «звено» свое на стрельбище возил, там и пострелял немного. Результаты у него были не ахти. Но с автоматом в серьезной переделке спокойней. Да, себя, любимого, он не обидит...
– Только не щас. – Будильник закрыл крышку багажника. – Ну все, дернули...
Расселись по машинам, заработали моторы, и вперед.
Из тира возвращались в двенадцатом часу ночи.
– Останови здесь, – бросил Коту Леон, когда они проезжали мимо четвертой городской больницы.
Тот послушно начал притормаживать.
– Ты чего? – спросил Балык.
– Да к братану заскочить надо... Он уже в себя пришел, разговаривать с ним можно. А мне все некогда... Домой на тачке доберусь...
– Поздно уже... Могут не пустить...
– Посмотрим...
– Я с тобой...
– Чего?
– Да делать не хрена...
– Как знаешь...
Они вышли из машины, захлопнули за собой дверцы.
– Ничтяк, со стволом себя другим человеком чувствуешь, – сказал Балык, когда они подходили к корпусу больницы.
– Ну да, пушечным мясом...
– Чего?
– Жареным где-то запахло, вот и насунули нам волыны. Мочилово будет...
– Ну так и будем мочить...
– Как бы нас не замочили...
Граф в свое время оказал Леону большую услугу. Благодарен он был ему за это. Но умирать за него не хотелось...
– Ты этта, сплюнь...
Дверь в больничный корпус с парадного входа была закрыта. Зато открыт был доступ с бокового. Они беспрепятственно поднялись на третий этаж. Леон думал, что в отделении их остановит дежурная медсестра. Но ее не было видно. Коридор пуст, только в конце мелькнули белые халаты. Какие-то люди вошли в палату. Леон и Балык шли по коридору широким шагом. В спортивных штанах, в кожаных куртках, под ними вороненые стволы.
Из реанимации Ивана перевели в травматологическое отделение, в общую палату. Номер триста семнадцать. А вот и она. Как раз та самая, куда только что зашли люди в белых халатах.
Леон вошел первым. И обомлел.
Два мужика стояли посреди просторной палаты. В руках у одного пистолет с цилиндриком глушителя. В воздухе пахло порохом.
Иван лежал на кровати. В груди у него зияла кровавая дыра.
– Контрольный... – коротко сказал второй.
Как раз в тот момент, когда Леон вошел в палату.
Это были киллеры. И пришли они, чтобы расправиться с Иваном. И уже, похоже, сделали это. Остался только контрольный выстрел в голову.
Но появление Леона спутало убийцам карты.
– Шухер! – крикнул один киллер и направил на него пистолет.
Но Леон уже падал в проход между стеной и крайней кроватью. На лету он поймал удивленный и испуганный взгляд старика больного. И тут же этот взгляд начал стекленеть. Пуля, предназначенная Леону, угодила в старика. Впрочем, его все равно бы убили. Киллеры были без масок, а это значило, что свидетелей они оставлять не будут.
Убийца успел бы достать Леона, но в палату уже входил Балык. Огонь перенесли на него. Хорошо, он успел среагировать. С пулей в левом плече он резко дал задний ход и вышел из сектора обстрела.
А тем временем Леон достал свой «ТТ». Быстро снял его с предохранителя, дослал патрон в патронник и, не целясь, выстрелил из-за кровати. Пуля попала первому киллеру в ногу. Это на какое-то мгновение выбило его из колеи. Этим мгновением и воспользовался Леон. Он прицелился, и вторая пуля вошла в живот.
Тут в палату ворвался Балык, стреляя на ходу. Одна из восьми пуль достала второго киллера. В шею угодила. Из раны фонтаном выплеснулась кровь.
С убийцами было покончено. Один – труп, второй – тяжело ранен, отходняк ловит. Но до этого киллеры успели исполнить свою миссию.
А контрольный выстрел? Они так и не успели его произвести. А вдруг первая пуля оказалась не смертельной?
Леон подбежал к койке Ивана. И нарвался на его взгляд, наполненный страданием и болью.
Иван был жив и, мало того, в сознании. В его пробитой груди что-то булькало.
– Где... ты... взял... пистолет? – с превеликим трудом спросил он.
Это стоило ему последних сил.
– Какая разница? – пожал плечами Леон.
