Все так же, как и на Земле. Континенты, океаны, облака… В сущности, эта была та же Земля, только географический рисунок несколько другой. И политическая карта особенная. Вся планета представляла собой одну-единственную Тикейскую империю.
Но к тому моменту, как «летающие тарелки» вошли в плотные слои атмосферы, на планете произошли существенные изменения.
О военной тайне, которую открыл ему Шарол, Евгений вспомнил, как только услышал слова «Роксалия» и «телепортация».
Корхост сумел телепортировать на планету более тридцати тысяч роботов-аэролов и около пятидесяти тысяч роботов-солдат. Эта громада втайне сосредоточилась на островном государстве Роксалия и нанесла сокрушительный удар. Остров был полностью очищен от тикейских войск, и сейчас боевые действия велись на дальних к нему подступах. Тикейцы бросали в бой огромные силы, но передовая ударная армия не сдавала своих позиций и упорно держала плацдарм для высадки основных сил.
Евгений был бы рад попасть в Морпост, где должна была находиться Лита. Но никто не спрашивал, чего он хочет, а чего нет. Он должен был выполнять приказ.
А приказ ему был отдан сразу же, едва корабль опустился на землю в трехстах милях от заветного города. Двадцать четвертый воздушный флот, в составе которого действовала его эскадра, должен был парализовать наземные силы противника в районе континентального государства Митея и подготовить плацдарм для высадки десанта. Для этого необходимо было сначала прорваться к самой Митее и завоевать господство в воздухе…
Две тысячи аэролов сбились в одну могучую стаю и устремились к своей цели. Но еще на дальних подступах к Западному Континенту наткнулись на вражеский кордон — более шестисот тикейских аэролов отчаянно неслись навстречу геральскому флоту.
Большая часть флота состояла из машин устаревшей конструкции. Но даже такая геральская техника ничуть не уступала тикейской. Над океаном завязался воздушный бой. Евгений успел уничтожить один вражеский аэрол. Но на этом все и закончилось. Тикейский заслон был уничтожен, и флот продолжил свой путь. В эскадре Евгения осталось семьдесят машин из ста. Потери огромные, но не катастрофические…
На ближних подступах к Митее геральские аэролы сошлись в жарком бою с Тикейским Военно-морским флотом. Более пятидесяти морских кораблей отчаянно палили вверх из зенитных орудий. Эскадра Евгения потеряла еще пятнадцать машин. И воздушный флот понес ощутимые потери. Зато все корабли противника отправились на дно морское.
Казалось бы, все вражеские заслоны преодолены. Но над самой Митеей обескровленный геральский флот встретил еще более мощное сопротивление. Тысяча сто аэролов сошлись в жестоком бою с двумя тысячами боевых машин противника. Это была настоящая засада…
В воздухе закрутилась жестокая карусель. Геральды и земляне бились мужественно, но силы были неравны. Положение мог спасти только двадцать шестой воздушный флот. Две тысячи аэролов спешили на помощь. Они совсем близко… Но Евгений не знал, сможет ли он продержаться со своей эскадрой до их подхода.
Он заходил на разворот, когда из-за облака вынырнули сразу два вражеских аэрола. Он выстрелил из неудобного положения, но самонаводящиеся пушки все равно нашли цель. Одна тикейская машина вспыхнула и взорвалась. Но тут же такая же участь постигла и его самого…
Взрыв страшной разрушительной силы должен был разорвать его на части. Но на куски разлетелся лишь его аэрол. Сам он цел и невредим. Только вот катапульты с парашютом нет. Он падает на землю в свободном полете. И никто не подхватит его, не погасит бешеную скорость…
Но вот появляется Лита. Словно ангел-хранитель спускается к нему с небес.
— Я знал, что ты появишься! — обрадовался он.
— Я появилась, — грустно улыбнулась она. — Но помочь тебе ничем не могу. Я умерла… Меня нет в живых… Мое тело сожгли, а пепел развеяли по ветру. Осталась только душа. Но моя душа принадлежит Нотану…
Евгений увидел рядом с ней своего двойника. Полковник геральских аэровоздушных сил Нотан Редуз… Но ведь он погиб… Так и Лита мертва… А может, и от самого Евгения осталась только душа… Он ощупал себя с ног до головы. Сопротивление плоти, тепло тела — все есть.
— Ты тоже погиб, — в ответ на его страхи сказала Лита. — Ты сгорел в аэроле…
— Но я же чувствую себя!
— Это потому что ты умер только для нашей планеты. Но ты еще жив для своей… Возвращайся на Землю. Живи там…
— А как же Сишар?
— Не переживай. Корхост побеждает…
— Тогда почему ты погибла?
— Меня предали. Корхост предал… Но я не обижаюсь. Так нужно было… Возвращайся на Землю!
Лита держала за руку своего Нотана и вместе с ним медленно удалялась от него.
— А ты? — крикнул Евгений.
— Я остаюсь… А на Земле твоя Аэлита… Она тебя ждет…
Ее голос затихал, и он с трудом разобрал ее последние слова. Разобрал, но не поверил в них. Как же Лита может его ждать, если она погибла… Но ведь и он погиб. Взорвался в аэроле…
Неожиданно его тело дернулось, его потянуло вверх. Это раскрылся парашют за спиной… Да, у него был парашют. Катапультирующегося кресла не было, но парашют был. И он раскрылся в каких-то двухстах метрах от земли. Слишком маленькая высота для такой скорости, с которой он падал. Парашют не смог погасить ее. И Евгений с силой врезался в землю…
* * *
Евгений открыл глаза. Вокруг тишина. Только слышно, как ворочаются на соседних койках какие-то люди. Воздух насыщен больничными запахами…
Все ясно. Он в госпитале… Все-таки спас его парашют. Хоть и частично, но погасил скорость. Он разбился, но не насмерть. Его подобрали, доставили в госпиталь. И теперь он в безопасности…
Но почему на душе так неспокойно?.. Да и госпитальная палата какая-то затхлая, сырая. Холодно в ней, неуютно… Наверное, он попал во вражеский госпиталь…
Да, он в плену. Он в плену! И он должен выбраться отсюда!!! Евгений постарался унять нервное волнение. Действовать нужно на холодную голову. Спокойствие, только спокойствие…
Он медленно поднялся, подошел к окну. Проклятие! Решетки!.. Но ничего, ничего, он найдет другой выход.
Стараясь не шуметь, он подошел к двери, взялся за ручку, потянул на себя. Дверь открывается. Неужели тикейцы настолько глупы, чтобы оставить палату открытой. В ней столько раненых военнопленных…
Евгений тихонько вышел в коридор. Тишина, тускло горят лампочки. И никого… Ох и тупые же эти тикейцы!.. А может, они просто не в состоянии выставить охрану? Возможно, в бой против геральцев они бросили все свои силы до последнего солдата… Но почему не слышно, как шумит бой? Что это, затишье? Или просто сражение идет где-то далеко?.. Впрочем, это неважно. Там он разберется, что да как. Лишь бы поскорее выбраться отсюда и попасть к своим. А свои для него геральцы. Он уже полюбил эту чужую планету. И Литу любит всем сердцем. Она жива. То, что ему привиделось, когда он падал, было не более чем посттравматической галлюцинацией…
