Но Лада ее не слышала. Она смотрела куда-то в пустоту и тупо твердила.
– Я хочу домой… Я хочу домой… Я хочу домой…
Она не сразу поняла, что машина уже в движении.
– Куда мы едем? – спросила она.
– Домой, – ответила Маша. – Ко мне домой.
– Я не хочу!
– Тебе у меня понравится. Я сделаю все, чтобы тебе понравилось. У меня хорошо, ты увидишь. Ты успокоишься, отдохнешь. А потом я посажу тебя на самолет, и ты отправишься в свой Заволжск.
Маша не просто говорила. Ее приятный убаюкивающий голос ласкал слух, успокаивал, вселял надежду на благополучный исход этого кошмарного и никому не нужного путешествия в Москву.
Не нужен ей столичный вуз. Она будет учиться в родном городе. Она будет жить с папой и мамой. Скоро она будет в Заволжске. Маша купит ей билет, отправит домой. Но сначала ей действительно нужно немного отдохнуть. Маша, милая Маша, как хорошо, что она есть…
Глава 17
Из Заволжска Родион прилетел сегодня утром. И сразу ринулся к сестре Лады. Вот он уже с силой жмет на клавишу звонка. Уже пальцу горячо стало, а дверь все не открывалась.
– Да нет там никого, – сказал Леньчик.
И как будто ему в отместку дверь открылась. Даже не просто открылась, а распахнулась. Перед Родионом образовалась литая, словно из чугуна, репа. Мужик здоровый. Вряд ли уступал ему по комплекции. Зверский оскал. Первая стадия бешенства.
– Какого хрена? – заорал он.
Родион решил, что мужик набросится на него с кулаками. И на всякий случай приготовился дать отпор.
– Э-э, погоди! – оскал исчез.
Теперь перед Родионом стоял вроде бы нормальный мужик. Его могучую шею украшала золотая цепь.
– Бля буду, ты Космач! – как будто обрадовался он.
И тут же снова набычился.
– Тебе чего? – буркнул браток.
– Ни чего, а кого. Мне Лена нужна…
– А если точней, Лада, да?
– Где она? – подался вперед Родион.
Братка мигом в глубь квартиры всосало.
– А разве ты не знаешь? – удивился он. – Она ж к тебе на рынок пошла. Еще позавчера. Мы думали, она тебя нашла.
Откуда-то из-под земли образовалась крашеная блондинка с внешностью прожженной профуры. Фигурка ничего. Только фейс слегка помят. И сама какая-то потрепанная. Как будто ее целые сутки напролет пахали – вдоль-поперек и без перерыва. Теперь было ясно, почему Родиону так долго не открывали…Если это и есть Лена, то можно только догадываться, чему она научила Ладу.
– Ты и есть Космач? – истерично взвизгнула она. – А где Лада?
– У тебя и хотел спросить.
– Она ж к тебе ушла! Еще позавчера. Собрала вещи и ушла.
– Не было ее, – покачал головой Родион.
– Здрахуй, сиська, Новый год!
Баба, похоже, была под градусом. Но уже сейчас градус упал до крепости кефира. Протрезвела.
– Ты за Ладой пришел?
– За ней. Где она?
– Так я и сама хотела бы это знать… Так, заходи. Живо заходи! Нечего на пороге стоять.
Леньчик его опередил. Шмыгнул в квартиру, быстро все осмотрел. Кроме братка, в доме никого больше не было. Можно было заходить. Впрочем, Родион зашел, не дожидаясь его доклада.
На кухне дым столбом. Початые и пустые бутылки, горы окурков в пепельнице. В комнате диван разобран, постель смята. Да, брызги в сторону тут конкретно летели.
– Ты откуда меня знаешь? – спросил Родион у братка.
– Ну так я ж это, из бригады Сибирячка. Юра меня зовут. Я тебя помню, вы с ним базарили.
– Да? Ну тогда держи пять.
Родион пожал ему руку. Хотя совсем не прочь был выкрутить ее за спину да поставить пацана в неудобную позу. И такой маленький допросик произвести, с большим пристрастием. За Ладу спросить. Чем этот тип ее обидел, что она к Родиону за защитой побежала…
Но не хотелось портить отношения с Сибирячком. Этот «бык» из его команды, значит, под его покровительством. Хотя за Ладу Родион бы кому угодно пасть порвал. Только бы знать, что этот хмырь перед ней в самом деле в чем-то виновен. Но доказательств не было. Одни смутные подозрения, которыми был наполнен сам воздух этого вертепа.
– Значит, Лада ко мне пошла? – хмуро спросил Родион.
– Ага, к тебе. Она фотки свадебные светила. Я мужа ее не знал. А тебя знал. И подсказал, где тебя найти… Так она что, не была у тебя?
– Если бы была, меня бы здесь сейчас не было.
– А может, она домой уехала?
– Не уезжала она домой! – взвизгнула баба.
Она с острой неприязнью смотрела на своего ухаря.
– Я знаю. Я все знаю! – затряслась она в истерике.
– Что ты знаешь? – спросил Леньчик.
– Это ты! – ткнула она пальцем в Юру. – Это все ты со своим долбаным Сеней! Куда вы ее дели? Куда? Говори, гад, не то глаза выцарапаю!
Родион был поражен смелостью этой женщины – не совсем еще, оказывается, падшей. Ради сестры она не боялась вцепиться в горло человеку, который мог раздавить ее как муху.
– Та-ак! – Родион стал мрачным, как грозовая туча.
Краем глаза он заметил, как в руках у Леньчика появился ствол.
Юра запаниковал.
– Эй, вы чо, это все гонки. Не трогали мы Ладу. Отвечаю! Эй, Космач, ты это, у Сибирячка спроси, что если Юра отвечает, то это железно…
– Спрошу, – кивнул Родион. – Обязательно спрошу… Из-за чего ты мог Ладу убить?
– Убить?! Да ты чо, какой убить? Я ее пальцем даже не тронул.
– Ты не тронул, – колотилась Лена. – А твой Сеня тронул…
– Так это, – побледнел Юра. – У Сени крыша съехала. Он с ней в кабаке был, танцевал, то да се. Только она не клеилась. Продинамила, короче. Ну, а у него замкнуло. Типа, если он ее кормил, поил, то имеет на нее права. В постель к ней полез. Она его отшила. Ну и на тот свет чуть не отправила… А потом выяснилось, что у нее муж бригадиром у тебя ходил. Базара нет, мы в осадок выпали. Женщину вообще не по понятиям трогать. А если она еще и жена авторитетного пацана… Ты это, Космач, не думай, мы извинились. Замяли рамс, я отвечаю.
Родион молчал. Продолжал испепелять братка взглядом. Тот совсем стушевался.
– А потом я с Ленчиком был. Я вообще Ладу твою не трогал. Это Сеня… Говорю же, крыша у пацана поехала! Ты не думай, мы ее потом не трогали. Если бы мы хотели, чтобы она это, типа замолчала, мы бы вместе с Ленчиком ее упокоили. Но баб мочить – это не по нашей части. Мы ж не беспредельщики.
В логике «быку» не откажешь. Лена отнюдь не ручная кошечка. Только что это продемонстрировала. И если бы эти двое решили убрать Ладу как свидетеля их отмороженности, они действительно прихватили бы и ее сестру. Но Лена-то жива.
