Гуцул повернулся к зомби спиной, когда женщина вдруг заговорила:
– Там… – махнув рукой в сторону вывески, монотонно, глухим гортанным голосом сказала она, – хорошо… Нас не пускают… Но хорошо…
Я знал, что некоторые зомби умеют говорить. Как знал, что и попугаи умеют выговаривать слова. Но таких птиц я в своей жизни не встречал. И говорящего зомби видеть как-то не доводилось.
– Сами знаем, что хорошо, – с видимой бравадой подмигнул ей Титаник.
И тоже протянул ей пачку печенья, но сделал это так, будто боялся обжечься.
– Это что, свадебный подарок? – засмеялся Якут. – Женись на ней, Титаник, вместе будете цвести и пахнуть.
Парень надулся, вжал голову в плечи. Хотел продемонстрировать свою отвагу, а нарвался на обидный комплимент.
– Ты у нас самый озабоченный, тебе и жениться, – подлил масла в огонь Гуцул.
Бойцы, сидевшие на броне, ничего не сказали, но глумливо захохотали.
Титаник обиженно надул щеки, сгорбился и направился к двери, над которой на цепях качалась дубовая доска с названием бара.
Он взялся за ручку, когда его осадил Якут:
– Автомат навскидку возьми! Там на ступеньках кенг.
Об этом он сказал так серьезно, что парень в испуге под общий хохот отскочил назад.
– Ну ты и герой, – презрительно хмыкнул Якут, плечом сдвинув его со своего пути.
Из плохо освещенного тамбура по еще более темной лестнице мы спустились в затянутый сумраком зал. Кенга я здесь встретить не ожидал, но все же не спускал палец со спускового крючка.
Оружие у меня грозное. Опять же, спасибо вертолетчикам, и вечная им память. Гладкоствольный карабин «КС-КМ» с виду напоминал автомат Калашникова: та же компоновочная схема, та же простота и надежность. Правда, в магазине всего восемь патронов, но каких! Разрывные пули калибра восемнадцать и пять. Мечта поэта военной поры.
В зале, за барной стойкой, с полотенцем на плече стоял Крис. Казалось, он ничуть не удивился нашему появлению.
– Вы как раз вовремя, – добродушно прокряхтел он. – Тефтель с рисом только поспел… Котлета с картошкой была вчера. Вас только не было… Давно уже не было. Ну да ладно, лучше поздно, чем никогда… Есть свежее пиво, только что подвезли.
– Кто? – спросил я, усаживаясь за стол.
Сырость в помещении, казалось, усилилась, и я почувствовал, как неприятный холодок забирается под одежду. Но ведь на улице ненастно, и дождь только что прошел. Главное, чтобы Шпаку было хорошо…
Нет, главное – увидеть Марицу.
– Шучу, шучу… – заулыбался Крис. – Пиво свое, сами варили. Не «Бавария», конечно, зато холодное… Много не возьму, но и халявы не будет…
– Да мы на халяву и не рассчитываем, – небрежным тоном заявил Титаник.
Он сидел за столиком через проход. Развалился в кресле с видом завсегдатая злачных заведений, на губах отдыхала высокомерная усмешка. Ну да, перед нами бисер он метать побаивается, так хоть перед барменом пофорсит.
– Вот это правильно, малыш, – поощрительно подмигнул ему Крис.
– Он не Малыш, – хмыкнул Якут. – Он у нас Титаник. Непотопляемый… Если вам нужно будет океан прочистить, вы к нему обращайтесь, он у нас по этим делам…
– Да закройся ты! – одернул его Шпак.
– Не, ну я так, к общему сведению…
Якут хотел еще что-то сказать, но в зале, будто из неоткуда, появилась Марица. Сегодня она была в белом. Короткое платье в обтяжку, чулки в крупную сетку, сапоги на шпильке, именно в таком виде я и хотел ее сегодня увидеть. Во всяком случае, сейчас мне так казалось.
Она принесла хлеб, ножи, вилки, разложила это по столикам.
Меня Марица едва замечала. Все ее внимание почему-то занимал Титаник. Он смотрел на нее, как дерзкий баловень судьбы на танцующую перед ним стриптизершу, а она млела, жеманилась под его взглядом.
– Тефтели я сам подам, – обращаясь к ней, сказал из-за стойки бармен. – А ты можешь пока начинать…
Марица благодарно улыбнулась ему, молча, но эмоционально поманила к себе пальчиком Титаника.
– А может, у него денег нет? – с некоторым возмущением поинтересовался Крис.
И, как будто извиняясь, глянул на меня. Как будто я, а не кто-то другой должен был оказаться на месте счастливчика.
– Да этого у меня, как грязи! – срываясь с места, хвастливо заявил парень.
Марица молча, с выразительной улыбкой посмотрела на бармена. Дескать, все в порядке, и не надо мне указывать, с кем и за сколько.
Но Крис не унимался:
– Может, парень хочет есть? – спросил он.
– Да нет, я сутками без еды могу! – продолжал бахвалиться Титаник.
Марица, взяв его под руку, повела за собой. Мне осталось только проводить их ревнивым и завистливым взглядом. Ощущение было такое, будто это я сам попал в туалетную яму…
Якут сочувствующе глянул на меня. Он осуждал Титаника, был на моей стороне, но его поддержка казалась мне милостыней для нищего.
Я видел, как бармен снял с полки бутылку абсента. Точно так же он поступил, когда с Марицей уходил я. Но сейчас-то с ней был Титаник… Ревность костлявой рукой схватила за горло, вздернула в подвешенное состояние.
Бармен ушел, но вскоре вернулся с подносом, на котором дымились тарелки с тефтелями.
Аппетита у меня уже не было, но я не стал отказываться от своей порции. Не хотел казаться юнцом, у которого из-за большой любви кусок в горло не лезет. Съел все, но вкуса не почувствовал.
Крис подал пиво. Действительно холодное, но это, пожалуй, казалось единственным достоинством напитка; мутное на вид, горьковатое на вкус, и еще почему-то пахло тиной, как будто в нем обитали пресноводные караси. Но после первого бокала я ощутил, как хмель окутывает сознание. А именно этого мне сейчас и не хватало. Поэтому заказал еще один бокал.
Шпак почувствовал мое настроение, поэтому сам произвел смену караула, привел в бар Скорняка, Чижа и Баяна.
– А где Титаник, муть его? – спросил Скорняк.
– Где, где… – буркнул Шпак. – Все там же!
– А командир?
– Командир, как видишь, здесь.
– Ну, Титаник, ну, гигант!
Я нервно сделал большой глоток пива. Мне было, в общем-то, все равно, что Титаник оказался более удачливым, нежели я. Но мне совсем не нравилось, что Марица проводит время не со мной.
Глава 12
Я допивал третий бокал, когда Титаник наконец вернулся. На губах улыбка завоевателя, руки в карманах, деловитая походка от колена.
– Крис, дружище, что там еще есть пожевать? – небрежно щелкнув пальцами, развязно спросил он.
