Она приготовилась чистить картофель, когда в дверь позвонили. Возможно, это вернулись Саня и Юля. Мало ли, вдруг ключи в машине забыли. А может, и вовсе потеряли. В жизни все бывает…
Но за порогом стоял Костя. Этот внешне суровый, брутального вида мужчина был значительно старше Игоря и Сани, поэтому они считали его своим лидером. Интересный мужчина; чувствуется, что и телом он силен, и духом. Не будь Сергея и Паши, Лариса могла бы увлечься им. Но сейчас не до него. И никаких движений навстречу такому счастью не предвидится. Так что напрасно Костя пытается впечатлить ее.
А он пытается. И это было видно по его чарующей улыбке и взгляду.
– Привет, красавица! – переступая порог, весело поздоровался он.
В ответ Лариса только кивнула. Она не могла ответить ему тем же, потому что не должна была выглядеть раскованной.
– А где Санька? – сняв обувь, спросил он.
– С Юлей уехал.
– Шубу норковую покупать?
– Почему шубу?
– Так он ей обещал, я знаю. Да и зима уже скоро. Это Москва, красивые женщины здесь должны ходить в мехах.
– Не знаю…
– А я знаю. Сестре твоей повезло, раз у нее есть такой мужчина.
Лариса ничего не сказала в ответ. Прошла на кухню, встала у мойки с ножом в руке.
– Порядок у тебя здесь. Хорошо. А у меня все еще клопами пахнет… Картоху чистишь? Давай сюда!
Лариса готова была к сопротивлению. На случай, если вдруг Костя даст волю рукам. Но не стала сопротивляться, когда он взял у нее нож. Хоть кто-то ей поможет по хозяйству.
– Нехорошо как-то, – сказал Костя. – Сестра твоя по магазинам, а ты на кухне… Как Золушка.
– Это мое желание. Никто меня не заставляет.
– Тебя не заставляют. Тебя используют. Ты чувствуешь себя здесь лишней и, чтобы избавиться от этого комплекса, взвалила на себя заботу по дому. Я правильно понимаю?
– Ты психолог?
– В своем роде да. Я же офицер, капитан, ротой командовал. Тут без психологии никак.
– Я тоже кое-что в психологии понимаю. И знаю, что за предисловием должно последовать предложение.
– А ты хочешь, чтобы я сделал тебе предложение? – с мягкой иронией улыбнулся Костя.
– Нет, не хочу. Мне и без предложений хорошо.
– А если я все-таки сделаю тебе предложение?
– Попробуй.
– Я предлагаю тебе жить со мной, – без тени смущения сказал Костя.
– Предложение не принято.
– Почему?
– Потому.
– Я знаю, ты вдова, у тебя траур. Так я и не предлагаю тебе спать со мной. Пока. Можешь просто жить у меня дома. Будешь убираться в квартире, готовить, а я буду тебе за это платить. Ну, например, две тысячи долларов в месяц. Даже для Москвы это большие деньги.
– Охотно верю, но…
– Что – но?.. Я же вижу, тебя мучает неопределенность. Я не знаю, от кого ты там сбежала в Москву или от чего. Но мне кажется, что ты чувствуешь себя неприкаянной и хочешь избавиться от этого ощущения. Поэтому предлагаю тебе реальный вариант. Ты будешь жить со мной, в моей квартире, и получать за это две тысячи в месяц. Спать со мной не надо – для этого существуют другие женщины…
– Даже так?
– Я просто беру тебя к себе на работу. Как это делает… ну, банкир, например, нанимая красивую девушку к себе в секретарши. Совсем не обязательно, что он будет спать с ней. Иногда имидж важней, чем секс. Красивая секретарша – лицо компании…
– Я могла бы работать секретаршей в приемном пункте. И бухгалтером заодно.
Лариса готова была работать где угодно, но только не в квартире у мужчины, который положил на нее глаз. Это все хитрость насчет горничной. Костя не стремится сломать ее сопротивление, он хочет завлечь ее в свои сети. Лариса привыкнет считать его дом своим, потом захочет видеть в нем не хозяина, а мужа. И еще она может начать ревновать его к женщинам, которых он будет приводить к себе в спальню… Сейчас Лариса уверена в том, что подобное не случится, но вода точит камень, а время – женскую душу. Тем более что Костя сам по себе мужчина интересный…
– В каком приемном пункте? Их у нас будет много. А я над ними всеми директор. И мой офис будет у меня в квартире. Я потому и снял четырехкомнатную хату, чтобы свой кабинет был. И комната для приемной, где будешь сидеть ты… – Костя говорил это с таким видом, будто выдумывал на ходу. – Поэтому ты можешь жить у меня дома и быть моей секретаршей. И бухгалтером. И экономкой. И зарплата у тебя будет три тысячи долларов… Хочешь, пойдем ко мне, тут рядом, я покажу тебе твою комнату?
– Может, я лучше буду жить здесь? Если тут рядом, я просто буду приходить к тебе. На весь день.
Костя на какое-то время задумался.
– Ну что ж, можно и так… Значит, договорились, завтра ты начинаешь работать на меня. Завтра в девять я жду тебя у себя. – Перешел он вдруг на начальственный тон.
– Три тысячи долларов в месяц?
– Да, три тысячи долларов.
– Я должна поговорить с Саней. Он должен дать мне гарантии, – в нервном раздумье сказала Лариса.
Она чувствовала, что угодила в ловушку. И теперь у нее два выхода – выбраться из нее, пока не поздно, или устроиться в ней поудобней.
– Какие тебе нужны гарантии? Гарантии неприкосновенности? Я дам тебе эти гарантии. Я не прикоснусь к тебе, пока ты сама этого не захочешь. Если захочешь – пожалуйста; если нет – то и не надо…
Лариса внимательно смотрела на Костю. Он сфальшивил на последней фразе. На самом деле ему надо, чтобы Лариса захотела. Но в целом он казался порядочным человеком… Или ей просто хотелось видеть его таким. Чтобы согласиться. Ведь три тысячи долларов на дороге не валяются.
– Я даже заигрывать с тобой не стану, – сказал Костя. – До тех пор, пока у тебя не закончится траур. Сколько там, год или полгода?
– Все зависит от настроя души… Но дело не в трауре. Дело в том, что я люблю одного человека. Живого. Он тоже меня любит. Но у нас не было близости. Потому что он уважает мои чувства к покойному мужу…
– И где этот человек? – не без досады спросил Костя.
– Он остался в прошлом.
– Значит, я твое будущее.
– Зачем я тебе нужна? – через силу спросила Лариса.
Но Костя не ответил на этот вопрос.
– Завтра в девять ты должна быть у меня, – отрезал он и ушел.
Закрыв за ним дверь, Лариса обессиленно опустилась на столешницу трельяжа. Взгляд ее упал на телефон, и рука сама потянулась к трубке.
Нет, она не станет звонить Сергею. Это слишком. Но она может позвонить родителям, сказать, чтобы они не волновались за нее…
