– Вот он и служит! – не унималась Ольга. – И пацанов своих кидает!
– Вот зараза!
– Я зараза? Посмотрим, какой ты будешь заразой, если все пацаны от тебя отвернутся…
– Не отвернутся, – буркнул Черкан.
– Отвернутся, – обжигающе посмотрел на него Костя. – Я тебе не какой-то там охранник с рынка. Я силу в тебе видел, потому с тобой. А сейчас нет никакой силы. Может, она и есть, но не для меня. А для меня только предательство… Как я могу работать на тебя, если ты в спину мне можешь выстрелить?
– А я тебе что говорила? – подхватила Ольга.
– Достала уже! – огрызнулся Черкан.
– Ты, Костя, его прости. Если честно, он вообще не при делах, – махнув на него рукой, сказала она. – Это все Карп. Позвонил, попросил подыграть… Ну, он по дурости подыграл… Это мы уже потом поняли, что за беда.
Черкан развел руками, глядя на Костю. Дескать, добавить нечего.
– Только ты не думай, Базальт, что я извиняться перед тобой стану…
– Извинишься, никуда не денешься! – снова встряла Ольга. – Я в твои дела не лезу, но тут, извини, молчать не стану! Напортачил – будь добр, извинись! И чтобы впредь знал, что может с тобой быть…
– Что со мной может быть?
– А кинут тебя пацаны, будешь бычки за Карпом подбирать. Он-то в стороне останется…
– Заткнись!
– Молчу, молчу…
– Ольга правильно говорит, – с угрозой во взгляде отчеканил Базальт. – Подло ты со мной поступил. Такое не прощается.
– А я прощения у тебя просить и не собираюсь.
– Да я и не прошу… Мне просто правду знать надо. Зачем меня кинули? Кому это нужно?
– Тебе же сказали, – сказал Черкан, нервно постукивая пальцами по столу. – Ты, может, и не знаешь, но у Карпа с Красницким отношения… Он ему за «крышу» отстегивает.
– У него же ментовская «крыша».
– Ну, и ментовская «крыша», и наша. Одно другому не мешает. Тем более что Красницкий по мелочи отстегивает. Для него это мелочи, а для нас «лимоны». И еще бензином вопросы помогает решать. Если ты не в курсе, у Карпа свои бензоколонки… Ну, и у меня тоже… В общем, взаимовыгодное сотрудничество…
– И вы не смогли ему отказать.
– Карп сказал, что человеку помочь надо. Ну, я понял кому… Я же не знал, что они бабу твою сдернуть хотят…
– Не знал, но подмахнул…
– Слышь, ты, я тут перед тобой оправдываться не собираюсь! – презрительно скривился Черкан. – Кто ты такой, чтобы перед тобой оправдываться?
– Никто. Уже никто, – Базальт с мрачным видом поднялся из-за стола. – Все, я выхожу из движения…
– Да кому ты здесь нужен! – Черкан размашисто махнул рукой в сторону двери.
Ствола у Кости не было, телохранители бригадира забрали его на входе. Но в каждом рукаве у него по метательному ножу. Они тонкие, легкие, их легко спрятать. Но в ход их пускать Базальт не собирался. Он мог убить Черкана, но что это ему даст? Ничего, кроме геморроя. Он отомстит ему по-своему – просто выйдет из банды, подав тем самым пример остальным бойцам. Кому захочется служить верой и правдой человеку, который в любой момент может предать?
Черкан кипятился, но вину свою все-таки осознавал, потому и позволял сейчас Косте уйти без эксцессов. Однако все вдруг резко изменилось с появлением Карпа. Он приехал к Черкану без предупреждения, по-хозяйски твердой походкой прошел в зал. Крупнолицый, широкоскулый, нос приплющен и сдвинут набок, шея мощная и короткая, отчего создавалось впечатление, будто голова сидит прямо на плечах. Он был невысокого роста, но плечи широкие, могучие. И вид у него настолько внушительный, что казалось, будто он заполнил собой все пространство. И телохранители у него не хилого десятка.
– Что здесь за шум? – спросил он, въедливо глядя на Костю.
– Да вот, отношения выясняем, – угрюмо отозвался Черкан.
– По поводу?
– Про Красницкого спрашивает.
– И что?
– Да все нормально, Карп, – презрительно усмехнулся Костя. – Ну, подумаешь, пацана своего продал за тридцать сребреников. Кто я такой, чтобы тебе печалиться по этой теме? Еще себе пацана найдешь… А я пойду. Не по пути мне с вами…
Но уйти Косте не дали. Карп сделал знак и своим телохранителям, и людям Черкана. Одни перекрыли путь вперед, другие – назад. Базальт оказался в ловушке.
– Иногда приходится жертвовать пешками, чтобы провести ферзя, – осуждающе глядя на него, покачал головой Карп. – Ты пешка и должен ясно это понимать…
– Так бы и сказал, что я пешка. Так бы и сказал, что Катю нужно отдать. Зачем все эти хитрости?
– А ты бы отдал?
– Нет.
– Ну, вот видишь. Ты у нас боец знатный, людей Феликса покалечил. С тобой лучше хитростью… Видишь, как мы тебя уважаем. А ты не ценишь этого, Базальт. В пику встал. Зачем ты в пику встал? Ты же понимаешь, что нельзя так. Люди мы серьезные, а ты в пробку лезешь. С Иудой меня сравнил… Но я не Иуда и в петлю лезть не собираюсь. А на тебе петля может затянуться…
Карп не предрекал Косте неприятности. Он говорил о них как уже о свершившемся факте. Петля уже у него на шее, осталось только затянуть. Заступиться за него могла только Ольга, но надежды на это никакой. Во-первых, смешно рассчитывать на женщину. А во-вторых, она сама уже напугана. Если с Черканом она может позволить себе многое, то с Карпом этот номер не пройдет. Как бы самой в корыте для цементного раствора не оказаться.
Мощная у Карпа шея, не просто ее сжать рукой. Да и к нему самому так просто не подобраться. Но Костя действительно знатный боец. Он резко рванулся вперед и, оттолкнув телохранителя, оказался за спиной у Карпа. Обхватил его за шею, задрав ему голову. И нож уже в руке. Острое жало ткнулось Карпу в шею. И только после этого клацнули затворы наставленных на него пистолетов.
– Есть вариант разойтись миром, – предложил Костя.
– Отпусти и уходи, – злобно прохрипел Карп.
– Вместе уйдем… Скажи, чтобы стволы убрали, а то гланды сейчас вырежу!
– Опустите стволы.
Костя дотащил Карпа до его «Мерседеса», вместе с ним влез на заднее сиденье, велел водителю сесть за руль. Больше никого в салон не впустил.
– Поехали.
– Куда?
– К Красницкому.
– Ты с ума сошел? – прохрипел Карп.
– Я сказал, поехали!
Базальт больно надавил ножом на горло, и Карп, изнывая от бессилия, велел водителю ехать в банк «Багратион».
– Волыну сюда давай! – потребовал Базальт.
Карпа он уже обыскал. Не было у него ничего. Но водитель наверняка подкован.
– Нет у меня ствола, – мотнул головой тот.
