– Ну и как там его пружина? Еще не заржавела?
– А ты хочешь с ним попробовать?
Марк молча проглотил колючку, зашел в комнату, открыл дверь на балкон. Никого.
– Что ты там все ищешь? – спросила она.
– Вчерашний день.
– Я – твой вчерашний день.
– Поэтому я здесь.
– Я так поняла, ты знаешь про Петра Николаевича...
– Хочешь сказать, что тебе повезло? Квартирка зачетная, тепло здесь, хорошо, не то что на трассе...
– Ты мне завидуешь? – язвительно спросила Альбина, увлекая его за собой на кухню.
Похоже, пришла пора снимать крылышки со сковороды.
– Вряд ли. Скорее радуюсь... Как-то у тебя все быстро сложилось. Сначала в Интернете выставилась... Сколько там, восемь тысяч за час?
– За два. Тебя это тоже касается. Если захочешь остаться...
– А как же Петр Николаевич? Он – твой папик, ты – его дочурка. Или третий не лишний?
– Смотря какой третий. Ты мне нравишься. Ты можешь остаться. Если денег хватит... Сам знаешь, зачем любовь придумали. Чтобы не платить.
– Все продается, все покупается?
– Да. Но ужин бесплатный. И выпивка тоже.
Альбина достала из холодильника початую бутылку виски со стеклянной пробкой, поставила на стол.
– Надеюсь, это не благотворительность? – насмешливо спросил он.
– Как ты меня нашел? – пристально посмотрела на него Альбина.
– А мужчину помнишь, который ко мне приходил? Ты ушла, а он пришел. В плаще такой, в шляпе, шрам под ухом...
– Почему я должна его помнить? – с фальшивым удивлением спросила она.
– Потому что ты к нему в машину села.
– К нему? В машину?
– Да. Ты его возле цветочного киоска ждала.
– Почему ждала? Просто стояла.
– Все у тебя просто.
– Да, такая вот я «простая тутка». Сегодня тут, завтра там... И плевать мне, что ты думаешь. Да, я не просто у киоска стояла. Я его ждала. Мы с ним в подъезде встретились, он все понял, сказал, что хотел бы со мной. А с чего я должна была отказываться?
– Куда вы с ним поехали?
– К нему домой.
– Куда?
Это был ключевой вопрос. Именно для того Марк и нуждался в Альбине, чтобы найти на него ответ. Для того он здесь.
– Слушай, а чего ты мужиками интересуешься? То спрашиваешь, какая пружина у моего Петра, то Миша тебе нужен... Хочешь знать, какая у Миши пружина? Неплохая такая...
– Все сказала?
– Да пошел ты...
Альбина разлила виски по бокалам и выпила, не дожидаясь Марка.
– Явился – не запылился, – небрежно махнув на него рукой, с опущенной головой сказала она. – Я думала, он меня искал. А ему Мишу подавай. А я, может, хочу, чтобы ты меня нашел. Ты здесь, а как будто где-то далеко. И без меня. А я рядом. Ты только руку протяни.
Альбина сама взяла его за руку, внутренней стороной ладони положила ее себе на коленку. Она сидела рядом, забросив ногу за ногу, и халат едва прикрывал ее бедра.
– И сколько это стоит? – усмехнулся он.
– Бесплатно... Может, я любовь себе придумала. И ты можешь не платить... Оставайся. Поверь, утром я тебя не выгоню.
– Не выгонишь. Потому что я сам уйду.
– Уходи. Но завтра. А сегодня ты мой... И я по тебе очень-очень соскучилась...
Марк снисходительно усмехнулся. Альбина сама шла к нему в руки, и отказаться от нее – все равно что плюнуть в лицо Удаче. А ему сейчас так нужна эта госпожа, и нельзя, чтобы она отвернулась от него. О том, что ему придется изменить Насте, не хотелось и думать. Слишком серьезная между ними пропасть, чтобы всерьез рассчитывать на счастье с ней. К тому же он привык жить сегодняшним днем. Может, он доживает свой последний час; если так, то почему бы не станцевать перед смертью?..
Куриные крылышки слетели со стола вместе с блюдом, за ними последовала и бутылка с виски. А бокалы остались. Они стояли, соприкасаясь тонкими стенками, и поэтому возбужденно звякнули, когда Марк усадил Альбину на стол. Халат он с нее снял, но передник оставил. Пусть все будет так, как должно было быть в то утро, когда он ее прогнал...
Дзинь-дзинь... Закрыв глаза, девушка возбужденно ловила ртом его губы. Она уже горячая, и тело вибрирует в ожидании. Долго ждать не придется...
Дзинь-дзинь, дзинь-дзинь... Альбина откинула голову назад, глаза закрыты, на лице истома. И волосы качаются в такт движениям.
Дзинь-дзинь-дзинь, дзинь-дзинь-дзинь... Бокалы звенят все тревожней, ведь стол трясется, и тот самый миг так близок. И с каждой секундой становится все ближе. А секунды эти все короче, все напряженней...
Бамц!.. Бамц!.. Летит на пол один бокал, за ним другой. И все вокруг разбивается вдребезги. После чего наступает звенящая пустота.
– Теперь ты можешь спрашивать все, что угодно, – расслабленно прошептала ему на ухо Альбина.
Марк неподвижно прижимался к ней, и она не спешила выбраться из его объятий.
– Тебе было хорошо?
– Банальный вопрос. Но это лучше, чем если бы ты спросил про Мишу.
– Я про него и спрашиваю. Со мной лучше, чем с ним?
– С тобой лучше, чем со всеми, вместе взятыми... Зачем он тебе нужен?
– Не нужен он мне. Просто хочу знать, где он живет.
– Это я тебе не нужна. А он тебе нужен... Он к тебе приходил, ты сам должен знать, где он живет.
– Должен, но не знаю. А ты знаешь, только говорить не хочешь. Почему? Он тебе угрожал?
– Нет, не угрожал. Но он какой-то мутный. Улыбается, а глаза такие холодные. Да, он еще сказал, чтобы я забыла его адрес... А как я его могу забыть, если я его не знаю? – пожала плечами Альбина.
– То есть как это не знаешь? – Марк оттолкнулся от нее, озадаченно посмотрел ей в глаза.
– Я же говорю, тебе этот адрес важней, чем я, – уныло улыбнулась она. – Только ты не думай, я тебя держать не стану. Не нужна, ну и черт с тобой. И со мной... У тебя свои черти, у меня свои... Адрес я не знаю. Знаю только, что это где-то в Куркино, на окраине. Там таунхаусы, много-много...
– Что, и номера на доме не было?
– Был номер. Наверное. Но зачем это мне нужно? Знаешь, я помню, как возвращалась. Он мне сказал прямо идти, пока остановку не найду. Была остановка. Я на маршрутку села. Лучше бы пешком до Кольцевой пошла, так быстрей было бы. Там такие пробки, мама не горюй... Кстати, если туда ехать, то лучше сейчас, ночью... И проветримся, и дом я тебе покажу. Если найду...
– Найдешь. Если захочешь найти.
