Неужели всё-таки его больше интересует золотой значок, чем тело отца? Или что-то другое?!
Мамонт вспомнил внезапные слова Гиперборейца — старика зарезали по его приказу. По приказу молодого мужчины, которого сейчас ищет Мамонт… Этот сумасшедший действительно обладал прозорливостью и каким-то ясновидением: знать, кого ищет Мамонт в данный момент, он никак не мог. Тем более о каком-то зарезанном старике!
Допустим, Носырев предсказал истину… В таком случае Кристофера интересует не тело отца и даже не значок, а исчезнувший из хранилища золотой запас. Впрочем, убитый старик мог встречаться с Арчеладзе и по другому поводу, но непременно связанному с золотом. Иначе бы полковник не поехал среди ночи на эту встречу и старик бы остался жив. Его убили сразу же, едва они расстались. Если верить Носыреву, то эта встреча либо была организована Кристофером, либо контролировалась им. Старик выдал какую-то тайну и был немедленно убит…
Мамонт вдруг пожалел, что отпустил Гиперборейца. Его следовало спрятать, может быть, отвезти домой и запереть, хотя Стратиг предупреждал, что в целях безопасности нельзя никого впускать в дом. К тому же такого человека, от встречи с которым теперь Мамонт чувствовал полный разлад в мыслях и неприятное ощущение, будто его переодели в чужое и нечистое бельё.
Непредсказуемое поведение Гиперборейца с его предложением и пророчествами как бы высветило всю бессистемность трудов Мамонта. Не версии и чёткая отработка каждой из них, а некая стихия довлела над всеми его действиями. Воля случая волочила его от события к событию, и потому получалось, что процесс поиска становится неуправляемым. Он не хуже этого сумасшедшего парапсихолога плавал на волнах какого-то информативного моря и в потёмках вылавливал всё, что попадёт. Его удачно вынесло на Кристофера Фрича, и потому можно было смело отрабатывать лишь одну версию — тайну банков Интернационала. Всё было в руках, но первая же встреча, первый контакт с этой незримой силой оказались неудачными, хуже того, Мамонт попросту спугнул человека, олицетворяющего эти банки. Не сумел нажать нужные кнопки невероятно сложного кодового замка. Кристофер раскусил его, понял, что нет никакого «конкурента», а есть авантюрист, к которому каким-то образом попали секретные сведения о встрече на правительственной даче. И теперь, если Мамонт даже и разыщет его на улице Рокотова, новая попытка подключиться к Интернационалу окажется бесполезной. Надо держать в руках такой козырь, чтобы Кристофер на сей раз не увернулся, а, напротив, сам бы бросился на поиски Майкла Приста, сам бы захотел дружить с «конкурентом».
Эх, если бы сбылись предсказания Гиперборейца!
Но такого козыря пока не было. Хотя теперь точно известно, что розыск тела отца, золотой значок НСДАП — не главная причина появления Кристофера в России. И переговоры на правительственной даче с генералом — всего лишь деталь совершаемой им операции. Впрочем, как и его общение со старшим Зямщицем.
Вот так, наверное, каждый, кто соприкасался с таинственным существованием Интернационала, чувствовал своё бессилие и полную неуязвимость противника. Охранное отделение жандармского управления царской России имело полную информацию, мощнейшие агентурные сети внутри этой организации и ничего не могло предпринять, чтобы остановить наступление революции. Поэтому для Коминтерна и профессиональных революционеров не существовало ни таможен, ни границ, ни проблем с финансами.
Их не держит даже «железный занавес»…
Мамонт разыскал нужный дом на улице Рокотова — адрес Галины Васильевны Жуго он очень просто получил в адресном бюро, — но войти не решился даже в подъезд. Он побродил по его двору возле противоположного дома, рассчитал, куда выходят окна квартиры номер тридцать пять, постоял напротив них, скрываясь за деревьями, и хотел уходить, однако его внимание привлёк старенький автофургон-морозильник с двумя пингвинами на задних дверцах. Капот был снят, двигатель наполовину разобран, на крыльях и подножке лежали запчасти. Пожилой мужчина в мазутном халате сидел рядом на досках и раскручивал ключами какой-то узел. Картина для московских дворов привычная и ничем не примечательная, если бы не один момент, который и насторожил Мамонта: морозильный агрегат, установленный на лобовой части фургона. Бочкообразный компрессор был слегка повёрнут одним торцом вверх и оборудован матово поблёскивающей чёрной крышкой кожуха, тогда как всё остальное грубо закрашено зелёной краской и покрыто грязными потёками пыли. Земля вокруг и сам автофургон — всё было покрыто слоем павшей жёлтой листвы, в том числе крыша кабины и даже мокрое лобовое стекло. Только на морозильном агрегате не было ни листочка, будто его старательно обметали.
Изображая гуляющего под листопадом человека, Мамонт прошёл мимо фургона и ощутил на себе взгляд ковыряющегося в деталях механика. А ещё успел заметить, что торец этого странного компрессора смотрит точно на окна квартиры Жуго. Он не рискнул второй раз прогуливаться возле машины и направился к углу дома. Едва скрывшись за ним, Мамонт пошёл к «Линкольну», оставленному далеко от улицы Рокотова, и затем подъехал к дому с другой стороны, но так, чтобы можно было наблюдать в бинокль за этим автофургоном. Около часа ничего существенного не происходило. Механик забирался на бампер машины, что-то делал с двигателем, курил, сидя на крыле и осматриваясь, затем вновь крутил гайки на досках. Наконец створка дверцы фургона с полуоблезлым пингвином приоткрылась и на землю соскочил молодой парень в расстёгнутой кожаной куртке. Он отошёл за деревья, потянулся, несколько раз присел — засиделся, бедняга! — и закурил. Минут пять он бродил по двору, несколько раз пропадал из виду то за «грибком» на детской площадке, то за машинами на стоянке у дома и потом вернулся к фургону. Возможно, постучал, потому что дверца открылась — внутри кто-то был ещё! Парень ловко заскочил в фургон, и прогулка-перекур на том закончилась. Механик при этом оставался на месте, словно происходящее его не касалось.
Похоже, Арчеладзе перекрыл наружным наблюдением все места, где появлялся или мог появиться Кристофер Фрич. Если возле дачи генерала с риском для жизни ползал один горбоносый наблюдатель, то сюда, в обыкновенный жилой квартал, полковник поставил специальный автомобиль, наверняка начинённый радиоэлектроникой. Но если там можно было взять наблюдателя с поличным и не опасаться, что он поднимет шум, то здесь очень просто взять могли самого. К этим ребятам не подойдёшь и не попросишь поделиться информацией…
Однако у Мамонта появилась надежда, что Кристофер сейчас находится тут, возможно, залёг на несколько дней. Иначе бы служба Арчеладзе не торчала здесь усиленным составом. И хорошо, что Мамонт не сунулся в подъезд! Вероятно, и там есть его человек…
Это значило, что Арчеладзе «сел» на Кристофера очень плотно и что у Мамонта с полковником сейчас одни и те же интересы, а значит, и проблемы. Может быть, цели разные… Следовало продолжить игру с полковником — он вызов принял! Теперь важно было создать у него иллюзию вездесущности и неуловимости человека из вишнёвого «Москвича». И следить за теми его людьми, кто отслеживает Кристофера.
Мамонт кое-что знал об Арчеладзе от Стратига, в том числе и то, что начальник специального отдела практически недоступен для лиц, в которых не заинтересован сам. Его нельзя было купить, проникнуть к нему с помощью «постельной разведки», поскольку он страдал половым бессилием и ненавидел женщин; его невозможно было искусить развлечениями типа шашлыков на природе, поймать на пристрастиях к алкоголю. Скорее всего, замкнутый образ жизни и физические качества послужили основной причиной назначения его на должность начальника отдела. Это был редкий современный человек — человек без слабостей. Единственный путь к нему Мамонт видел лишь в «преступлении», совершённом Арчеладзе против своего непосредственного шефа — генерала: подслушивание и слежка за дачей начальника могли обойтись полковнику очень дорого. Но вряд ли бы он испугался шантажа, имея за спиной мощное прикрытие в виде влиятельного покровителя из высших эшелонов власти. Поэтому остаётся только игра с ним, посредством которой неуправляемого Арчеладзе можно вывести из равновесия, заставить делать глупости и ошибки.
