— Кто похитил? Установили?
— Так точно, товарищ генерал. Зямщица втолкнули в «Москвич» вишнёвого цвета, госномер 19–90…
— Вишнёвого цвета?
— Вишнёвого, товарищ генерал! Проверили госномер — значится частный грузовой автомобиль «ГАЗ-53»…
— Можешь не продолжать! — прервал полковник. — Разумеется, ни Зямщица, ни «Москвича» не нашли.
— Нет, товарищ генерал, но приняли меры к розыску.
— Ну, что ещё, вываливай!
Дежурный сделал паузу — перебирал бумажки на столе.
— Из органов МВД поступило сообщение, что вчера около трёх часов семи минут совершено разбойное нападение на фирму «Валькирия». Она занимается поиском каких-то кладов, поэтому информация пришла к нам…
— Что за разбойники были — тоже ничего не известно? — спросил полковник.
— Никак нет, товарищ генерал, — отчеканил дежурный. — МВД предполагает мафиозные разборки между конкурентами.
— Подробности доложишь утром. Что ещё?
— Есть одна обширная информация по ведомству Воробьёва. Наблюдение и литерные мероприятия по дому номер семь на улице Рокотова…
— Что там, только короче!
— Опять вишнёвый «Москвич», товарищ генерал.
Арчеладзе ударил кулаком по тумбочке, так что подпрыгнул телефон спецсвязи. Но спросил сдержанно:
— Кого похитили?
— Похищения, как такового, не было, но произошли странные вещи, — сообщил дежурный. — Объект появился там вчера рано утром, а поздно вечером во дворе дома стала танцевать голая женщина…
— Ты трезвый сегодня? — спросил полковник.
— Так точно! Не я же принимал информацию — майор Моховиков!
— Ну и дальше?
— Объект вышел к этой женщине, заговорил с ней — фотосъёмка имеется, — излагал дежурный донесение. — Затем откуда-то появился вишнёвый «Москвич», въехал на детскую площадку. Женщина села в машину и уехала. А объект рано утром на «Жигулях» белого цвета выехал в гостиницу «Москва», снял апартаменты, которые накануне сдал, и оттуда бесследно исчез. Наш оперативник сейчас там работает…
— А вишнёвый «Москвич» был возле гостиницы? — спросил полковник.
— Он и сейчас там стоит. Я распорядился установить наблюдение.
— Немедленно пошли туда двоих из опергруппы, — распорядился полковник. — Пусть обшарят этого «вишнёвого»!.. Важны все детали и мелочи! Досконально! По полной форме!
— Есть, товарищ генерал!
— Объявятся Воробьёв с Нигреем — срочно ко мне домой!
— Понял!
Дорого обходился сон на сеновале! Пока Арчеладзе собирал опята, «вишнёвый» рвал «белые грибы»! Да какие грибы!.. В чью же корзину он их складывает? Его интересует только то, что касается золотого значка НСДАП, в других делах он пока никак не проявлялся. А «золото Бормана» — увлечение Комиссара…
Полковник вспомнил учебную гранату, заброшенную ему в салон, и сегодняшние события на посту ГАИ: всё становилось понятным. Сначала Комиссар таким оригинальным способом предупредил Арчеладзе, чтобы не совался в чужие дела, а за неповиновение отомстил ему унижением и позором. Правда, последнее ему не удалось, и через несколько часов генералу доложат, что произошло со «спецподразделением»… Но «вишнёвый» оставался неуловимым и безнаказанным! А работать он мог только на Комиссара! И поэтому подлежал наказанию, как и эта банда садистов на посту ГАИ…
Ненавистный телефон спецсвязи вдруг заверещал, как варан под ногой. Полковник молча снял трубку.
— Товарищ генерал, простите… С этим «вишневым» сбился с толку. По вашему поручению найден и задержан некто Носырев Олег Семёнович.
— Кто это? — не понял Арчеладзе.
— В справке написано — парапсихолог…
— Ах, парапсихолог, — без интереса проронил полковник. — Пусть сидит до утра.
Его уже нельзя было обрадовать этим сумасшедшим провидцем, лекарем и ещё чёрт знает кем. «Вишнёвый» унижал его и как личность, и как профессионала. Однако напоминание о парапсихологе подтолкнуло его совершить обрядовое действие, о котором он тоже мечтал на сеновале. Полковник на всякий случай заперся в ванной комнате и достал старый бритвенный прибор.
Но снова не получилось, как мечталось: лезвие «Нева» напоминало ему больного Зямщица, ко всему прочему, он разучился бриться и сразу же порезался. Кое-как, без всякого удовольствия, полковник смахнул молодую, мягкую щетину с лица, растёр его одеколоном. Под ладонями почему-то не ощущалась ещё жёсткость мужского подбородка: возможно, волос ещё был тонок и слаб, а возможно, «Нева» и впрямь брила лучше, чем «Жилет».
Полковник постелил себе на диване в зале и, перед тем как лечь, заглянул в спальню к Капитолине. Она не спала — в сумерках влажно блестели её большие тёмные глаза. Она не шевельнулась, даже когда он подошёл и сел на постель, положил руку на голову, погладил волосы:
— Постарайся заснуть…
— Не могу… Закрою глаза — стоят эти подонки.
— Подумай о чём-нибудь хорошем… Помнишь, как мы прятались на сеновале?
— В этом мире нигде не спрячешься…
— В моём доме ты в полной безопасности. Никому не позволю обидеть тебя.
— Спасибо, — бесцветно вымолвила Капитолина. — Однажды я уже была в одном… надёжном месте. Пока мой бывший муж ухаживал за мной, я была счастлива. Но всего через полгода всё проявилось. Он оказался садистом… Нет, не в полном смысле. Просто был такой зануда, что мучил меня больше, чем эти подонки. Я поняла, что между современными мужчинами и женщинами лежит пропасть. Они используют друг друга только в своих интересах. Не хочу так жить, поэтому решила никогда не выходить замуж. У меня есть свой дом, где мне хорошо.
Он ничего не смог ей возразить, и предложить пока было нечего. Сделать её счастливой было невероятно трудно и очень легко — несчастной…
— Мы будем с тобой встречаться? — спросил полковник.
— Зачем? Если переспать, то милости прошу ко мне под одеяло, — она подвинулась. — Я тебе не отказываю, могу быть твоей любовницей, если захочешь.
Полковник встал и пошёл к двери. Он не имел права обижаться, но обида щемила скулы…
— Скажи мне, что ты хочешь? — Капитолина приподнялась на постели. — Не уходи! Останься со мной.
Он хотел уйти, но в последний миг вспомнил пережитое ею сегодня потрясение; он не имел права обижаться, поскольку она страдала из-за него…
Однако же раздвоенное сознание — вторая, циничная его половина немедленно посмеялась и над ним, и над нею: ничего, страдала-то от рук своего любовника Комиссара. Это тебе наказание за измену, за то, что предала своего хозяина. Улыбнулось тебе счастье съездить со своим начальником на природу, поспать на сеновале. А ты решила, что это счастье навсегда?..
