— Немедленно его ко мне! — отчего-то взволновался Арчеладзе. — Пошли машину! Или нет, пусть сами привезут, будет быстрее!
Ждать пришлось около получаса, и всё это время полковник не находил себе места. Он осознавал, что вера в чудо, в колдовство, чародейство не что иное, как выражение собственного бессилия. Но вот же, вот, растут волосы! И события того дня, предсказанные этим парапсихологом, сбылись!.. Однако иная часть его разума диктовала обратное: Гитлер тоже, находясь на грани краха, собрал в своём бункере таких вот волшебников, чтобы они своими фокусами остановили русские танки. Не остановили…
Потому что всё это — от отчаяния!
Парапсихолог показался ему ещё невзрачнее: типичный бомж с городской свалки. Он, как и в первый раз, развалился в кресле, обшаривая кабинет блестящим взором.
— Ничего не изменилось! — вальяжно проговорил он. — Всё как прежде… итак, слушаю вас, господин Арчеладзе! — Полковнику следовало привыкнуть к манере общения, не замечать странности поведения — придётся воспринимать таким, какой есть…
— Я благодарен вам, Олег Семёнович, — превозмог себя он. — Вы помогли мне, и я готов поверить в ваши уникальные способности… У меня начали расти волосы. Это удивительно…
Носырев потёр ладони, встряхнул их и приказал:
— Нагните голову!
Пришлось склониться перед ним. Немытой своей рукой парапсихолог ощупал темя полковника, провёл ладонью к затылку, коснулся подбородка.
— Неплохо, да… Ничего удивительного, я дал вам установку, в вашем поле начался процесс омоложения. Волосяной покров восстановится, но что касается пигментации — увы!.. Кстати, вам пойдёт седина. И нескромный вопрос, господин полковник, — мне можно говорить всё, как врачу… Восстановилась ли потенция?
— Почувствовал это одновременно с ростом волос, — признался он.
— Только обязательное условие — пока воздержитесь от секса, — решительно потребовал Носырев. — Вы не юноша. Организм должен адаптироваться к новому состоянию. Не спешите! У вас всё впереди. Но остерегайтесь случайных связей. Вам нужна умная партнёрша и единственная. Вижу, что она уже появилась… Дайте руку! — Полковник придвинул кресло и подал ему руку. Носырев зажал её между своих ладоней и не мигая уставился в глаза. Выдерживать этот взгляд было трудно, всё время хотелось отвернуться, заломило переносицу, и возникло ощущение, что к глазам поднесли острый нож.
— В глаза! В глаза мне смотреть! — хрипловато, сквозь зубы процедил парапсихолог. — Замрите! Не думайте ни о чём…
Этот бы, пожалуй, смог остановить танки… Через три минуты он отвалился в кресле, потный и оттого дурно пахнущий. Грязные руки мелко подрагивали.
— Я выправил ваше поле… Не касайтесь больше своего противника! Выбросьте его из головы!
— Это невозможно, — протирая вдруг уставшие глаза, проговорил полковник.
— Возможно. Ваше приглашение я расцениваю как согласие на сотрудничество. Вы принимаете моё предложение?
— Принимаю, — согласился полковник.
Носырев вскочил и, подёргивая ногами, пробежался по кабинету.
— Должен разочаровать вас, господни Арчеладзе, — сухо вымолвил он. — Вы опоздали! Я звонил на следующий день после встречи и получил отказ. Но я вам помогу избавиться от мыслей о противнике, и вы тем не менее остаётесь моим пациентом. Долг врачевателя — священный долг.
— Опоздал? — напрягся полковник. — Это значит, кто-то другой уже принял ваше предложение?
— Безусловно!
— Кто же это, если не секрет?
— Мамонт.
— Кто это? Впервые слышу.
— Александр Алексеевич Русинов, полковник в отставке, — охотно объяснил Носырев. — Мой старый товарищ, вместе работали в Институте. Вы занимаетесь золотом, поэтому должны знать Мамонта.
— А он что, тоже занимается золотом? — насторожился полковник.
— Он всю жизнь занимается золотом! Считаю его самым опытным специалистом по поиску утраченных сокровищ.
— Мамонт, Мамонт, — пробормотал Арчеладзе и, вскочив, взял фотографии со стола. — Это он?
Парапсихолог перебрал снимки, отрицательно мотнул головой:
— Нет, это не он.
— Вы точно уверены?
— Господин полковник, должно быть, вы убедились…
— Да-да, простите, — он сделал паузу. — Что бы вы могли сказать об этом человеке?
— Он мешает вам жить, — просто ответил Носырев. — Это ваш противник. Должен огорчить, он сильнее вас, потому что имеет мощную энергетическую поддержку. Все ваши попытки обречены на неудачу, это называется бой с тенью. Вы находитесь с ним как бы в разных измерениях. Получается так, что вы работаете на него. Все ваши действия он оборачивает в свою пользу. Как врачеватель советую забыть о нём!
— В таком случае, Олег Семёнович, я вас тоже огорчу, — заявил полковник. — Ваши планы относительно эксперимента с Зямщицем на Урале несостоятельны.
— Почему? — довольно усмехнулся Носырев.
— Зямщиц сейчас находится в руках этого человека, — Арчеладзе взял фотографии и бросил их веером на стол. — Можете обрадовать своего… Мамонта.
— Это не так! Это совсем не так! — засмеялся, ощеря беззубый рот, парапсихолог. — Я всё время делаю установку… Контролирую передвижение. Зямщиц сейчас находится на свободе! Нет, можно сказать, на воле! И очень далеко от Москвы!
— Как же вы собираетесь работать с ним?
— Извините, господин Арчеладзе, это секрет нашей фирмы!
Полковнику вдруг захотелось раздавить его, как скользкого, неприятного червя. В этом мерзком человечке действительно была какая-то дерзкая, неведомая сила, верить в которую отказывалась душа, но разум диктовал иное.
— Это мне наказание, — посетовал он. — Простите, не верил в ваши способности… Да… Секрет фирмы — это серьёзно. За что вас задержали?
— Как всегда — незаконно, за бродяжничество, — охотно объяснил Носырев. — А у меня есть и квартира, и прописка, и паспорт.
— Покажите-ка мне паспорт, Олег Семёнович.
Парапсихолог протянул ему засаленную, тусклую, как он сам, книжицу.
— Вот, пожалуйста!
Полковник полистал паспорт, затем нажал кнопку вызова секретаря.
— Да, незаконно… Что делать, в стране полный произвол, особенно карательных органов… Пусть оформят этого гражданина в спецприемник, сказал он вошедшему секретарю. — У него нет документов, прописки и места жительства.
И демонстративно изодрал в клочья поношенный, затасканный паспорт…
12
Добраться до Арчеладзе было не просто: он не включал домашнего телефона, а разговаривать с ним по служебному, через секретаря, Мамонт опасался. Пришлось написать записку и просить омоновца, дежурившего у ворот, опустить в почтовый ящик. Поздно вечером, в назначенный час, Мамонт остановился неподалёку от дома и позвонил по радиотелефону. Записка с обещанной важной информацией сработала — полковник снял трубку.
