– А у вас есть двести пятьдесят миллионов долларов? – на всякий случай спросил он.
– Есть и больше, – не сразу ответила она. – Но деньги все в инвестициях. Из оборота их так просто не изымешь. Но я попробую взять кредит.
– Допустим, вы соберете требуемую сумму, передадите ее по назначению. Но где гарантия, что преступники не убьют после этого вашего сына?
– Они не посмеют его убить!
На Настю жалко было смотреть.
– Давайте договоримся. Вы ищите деньги, а мы преступников. Если мы не найдем их к назначенному сроку, то в дело вмешиваться не будем. Вы отдадите деньги и получите взамен ребенка. А вот после этого и начнется наша работа. Договорились?
Настя немного подумала и согласно кивнула.
– Тогда мне нужна от вас кое-какая информация. Прошу настроиться, разговор будет долгим.
* * *
Антона отпустили утром. А могли бы и раньше. Но менты четко знали свое дело. Резину тянули по полной программе.
Он сразу понял, откуда дует ветер. Все из-за ребенка Насти. Менты подключились к его поискам, хотя их об этом никто не просил. Но против этого не попрешь. В их руках козыри, а именно четыре трупа.
За дело взялся сам подполковник Глянцев. Известная личность. И выбор на него пал не случайно. Он работает по высшему классу. А Настя крупная фигура в деловых кругах. Миллиардерша. Ей рядового опера не подсунешь.
Глянцев мужик въедливый. С ним шутки плохи. ГУОП – крутая контора, и прав у нее до черта. И «борцы» ее лихой народ, умеют прикрыть свою задницу даже самой тухлой «отмазкой». Неверный сигнал, скажут, получили. Ошиблись, извиняйте. Больше не будем. Вот и весь разговор. А если дернешься, начнешь жалобы катать, назавтра жди наезда, да со всеми атрибутами законности. А ведь они знают, как невинного сделать виновным. Отмазаться-то, конечно, можно, но месячишко в сизо позагораешь.
Да ну их всех к едрене фене.
Глянцев остался с Настей. Интересно, чем закончился их разговор?..
Но чем бы он ни закончился, Антон знал точно: ни он, ни легавые от своего не отступятся. Что ж, устроим гонки. Кто найдет ребенка первым, тот и герой.
Он утрет Глянцеву нос. Возьмет реванш за сегодняшнюю ночь.
5
Максим Селезнев нервничал. И было от чего.
Уже почти двое суток сын Аганиной в руках у его людей.
Операция захвата прошла успешно. Ребенок спрятан в надежном месте. Под присмотром своего, можно сказать, деда. Неплохо сработал этот придурок Костоглодов. А сейчас сидит себе в теплом деревенском доме на всем готовом и в ус не дует. Только знай себе за малышом смотри.
А вот сам Максим как на иголках.
Все вроде бы идет по плану. Аганина о сумме выкупа осведомлена. И даже готова заплатить. И заплатит. Чек у нее забрать не проблема. Он сам лично разработал сложную и в то же время простую схему.
Ей скажут, что чек она отдаст такому-то человеку ну, например, в Праге. Вылет не на своем, а на рейсовом самолете. Таково будет условие. В пражском аэропорту ей сообщат о билете, заказанном на ее имя, на рейс до Лондона. А до окончания регистрации останутся считанные минуты. И снова она отправится в путь. На этот раз в Англию. Оттуда, тем же макаром, в Рим. Затем в Париж. А там и заберут у нее чек.
Пока она будет «гонять по Европам», ментовский хвост, если он привяжется, наверняка отвалится. Билетов ментам никто не закажет, ведь им ничего не будет известно заранее. И с Интерполом не будет времени связаться.
А ребенка ей отдадут очень просто. Просто скажут, куда за ним приехать. «Няньки» с ним уже не будет. Исчезнет, и навсегда.
Пугает только одно. И очень пугает. Слишком уж у Аганиной велик вес в обществе. За ее спиной большие силы. Как бы не схлестнуться с ними.
Размышления Селезнева прервал голос секретарши:
– Максим Афанасьевич, к вам двое, из милиции. Пропустить?
«Ну вот, началось». Как же они вышли на него?
– Пропусти. – Он поспешил взять себя в руки.
Его не смутил тяжелый колючий взгляд немолодого уже мужчины в штатском. Подполковник Глянцев – это имя ему ни о чем не говорило. На второго, неказистого на вид капитана, он даже не взглянул.
– Вы, наверное, догадываетесь, по какому делу мы к вам пришли?
Провокационный вопрос. «Берегись, Максим!»
– Признаться, не имею ни малейшего понятия.
– Анастасия Валентиновна Аганина. Вы, конечно же, знаете о ней?
– Ну как же, как же. С ней что-то случилось?
– С ней лично ничего. Но у нее похитили ребенка.
– Мне очень жаль. Я чем-то могу помочь?
– Скажите, по какой цене вы приобрели акции вашего банка?
На какой-то миг Максиму показалось, что из глаз подполковника сейчас выскочит и ткнется в него змеиное жало.
– По центу за штуку, – выдавил он из себя.
– Смешная цена, не правда ли?
– По сути, Анастасия Валентиновна подарила мне этот банк. Видите ли, слишком уж высоко оценила она мои заслуги перед компанией.
– Если шантаж можно назвать услугами. Вы шантажировали ее, не так ли?
Удар ниже пояса. Но он был к нему готов.
– Это она вам об этом сказала?
– Допустим.
– Ерунда какая-то. Может, она уже жалеет, что подарила мне банк. Вот и выдумывает всякую чушь, чтобы вернуть его обратно. Вы ничего не докажете!
– Вот вы как заговорили, – усмехнулся подполковник. – Что ж, вы правы, шантаж мы не докажем. Да и прошлое это дело. Мы же сейчас интересуемся делами настоящими. Скажите, вам что, одного банка показалось мало?
– Что вы хотите сказать?
– Может, это вы и организовали похищение ребенка?
– Ну, знаете ли! Вы переходите все границы. В общем, так, разговаривать с вами я буду только после предъявления обвинения и только в присутствии моего адвоката. – Максим искусно изобразил всплеск праведного гнева. – Все, я вас больше не задерживаю.
Подполковник и капитан ушли, не попрощавшись. Дурной знак.
Нет, не побоялась Настя выложить ментам правду о шантаже. Глупо поступила, конечно, ведь сама на себя ведро с позором опрокидывает. Но как бы то ни было, у ментов появилась зацепка. Арестовать его не арестуют, но слежку скорее всего установят.
Но он готов к этому. Всю операцию он распланировал на сто шагов вперед. Все учтено, все продумано. И пройдет без его непосредственного участия. С исполнителями он встретится один-единственный раз, когда будет брать кассовый чек из швейцарского банка. Но и тут все просчитано.
Только вот нужно успеть подать условный знак, чтобы с ним не было связи в ходе операции.
