– Нашел два отличных места. Не то чтобы центр, но и не окраина.
Гостинично-торговый комплекс. Фешенебельный отель, ресторан, бары, казино, супермаркет, бассейны, теннисные корты, детский парк, стоянка для легковых автомобилей, пункт проката иномарок. Если все построить по высшему классу и в едином комплексе, завлечь рекламой иностранцев и богатых соотечественников, деньги можно грести лопатой. И деятельность свою в Москве Антон решил начать с подобного проекта. Пока же Понт говорил о месте под строительство.
– Пустыри?
– Частью да, частью нет. Кое-что придется снести. Обойдется, конечно, в копеечку. Но тут уж ничего не поделаешь.
– Разрешение есть?
– Все уже уладил. За бабки, сам знаешь, ничего невозможного нет. Здесь, кстати, взяток не берут. Их вырывают из рук. Любую бумагу подмахнут, только плати. Короче, бумага с печатями у меня уже в кармане. Хоть завтра начинай строить.
Понт, как всегда, быстрый на руку.
– Как, сразу на двух участках?
– А чего? Параллельно два комплекса и отгрохаем.
– Но мы же вроде как об одном говорили.
– Где один, там и два.
– А ты жук... – В голосе Антона звучало одобрение.
– Стараюсь. Все карты нам в руки. С деньгами проблем нет. Нашел и стоящий банк. Акции заказал. Контрольный пакет нам, остальное – в чужие руки. А желающих быть в доле мы, будь уверен, найдем. Кстати, я уже фирму нашу зарегистрировал. Пять звезд, звучит?
– Сойдет. Ты как, в Москве хочешь со мной остаться? Или в Катайск тянет?
– Да здесь, конечно, лучше. А в Катайске у меня все путем. Бизнес в надежных руках. А вообще-то, где скажешь, там и буду.
– Оставайся со мной. Мы все-таки одна команда.
– Это точно. Жаль, Клыка сюда не перетянешь.
– Да, в Катайске без него нельзя.
– Кстати, тут Сом на днях выходит. Отмотал свое. Звоночек, дзинь-дзинь!
– Я помню.
Леха Сомов погорел на сбыте краденого. И следователь попался ушлый. Дернул за ниточку. Словом, доказали его участие в трех квартирных кражах. А уволок из них он немало. К случайным не наведывался, только к зажиточным. Капитан дальнего плавания, директор универмага, начальник строительного управления. И это только те, кого смогли на него «навесить».
Леха все отрицал, играл в молчанку. Но эта игра вышла ему боком. Когда самый гуманный в мире суд приговорил его, уже ходившего на «малолетку» вора, к семи годам лишения свободы, каяться было уже поздно.
И застучали колеса «столыпинского». И засвистел ледяной ветер в ушах, когда «безвинный» домушник сошел на студеную землю Колымы.
В обиду на зоне Сом себя никому не давал. Невысокий, но крепко сбитый, с тяжелыми кулаками и недюжинной силой в руках, он играючи рушил вражьи челюсти. И заточку в бок вогнать ему ничего не стоило.
К запаху параши не привыкать. И с понятиями в ладу. С первого же дня он прочно завяз в «отрицаловке». Пусть «мужики» пашут, а он вор, таким и умрет. На администрацию смотрел волком. Сотрудничать с ней? Да лучше сдохнуть! А стукачей ненавидел люто. Двоих удавил собственными руками. На этих у него был особый нюх. Хулиганство, нарушение режима, сопротивление ментам, и это еще не полный перечень. Словом, шизо и карцеры стали его средой обитания.
Но Сом не унывал. Зарабатывал себе авторитет. К концу срока занял место по правую руку от «смотрящего». Казалось, еще немного, и сам займет это место. Но до этого, увы, не дошло. Годами, говорят, не вышел.
А как же тогда Хмурый? Ведь он немногим старше его. А уже вор в законе!
До него доносились слухи о «подвигах» Антона. Сом и раньше уважал своего дружка. А теперь зауважал еще сильнее.
Вот кто мыслит и делает дела с размахом, смело лезет под пулю. Нагибинск, Катайск – все прибрал к рукам. И удержался у власти. Недаром его короновали. Легендарная, можно сказать, личность. И его, Сома, друг.
Об этом он, не скрывая своей гордости, рассказывал всем.
Мой кореш, мол, высоко забрался. И помнит обо мне. Выйду на волю, а у ворот уже черная «Волга» дожидается, девочка с большими титьками на заднем сиденье. Все чин-чинарем! Так он говорил, и сам в это верил.
Но чем меньше оставалось до окончания срока, тем чаще его одолевали сомнения. Ведь как ни крути, а Хмурый от себя лично не подогнал ему ни одной «малявы». Даже паршивую пачку «Примы» не прислал. Высоко взлетел, это верно. А с высоты все, что там, на земле, кажется таким мелким, ничтожным. Как бы вообще Леху не забыл. А если даже и помнит, уважает, Колыма – это вам не Бутырка. Машину к зоне так просто не подгонишь. Хотя и это можно, если очень захотеть.
И вот «прозвенел звонок». Он у проходной, в помятом костюме и с робкой надеждой в мыслях. А с высоты бараков за ним наблюдают кореша. Приедут ли за Сомом или весь его базар фуфло? Если не приедут, грош Лехе цена. И на какой, скажите, хрен он трепался о «Волге»?
Какая уж тут «Волга»? И сраного самоката от Хмурого не дождешься.
И точно. Вот он уже за воротами контрольно-пропускного пункта. Дорога перед глазами. Метров двести, и она змеей уходит за холм, в перелесочек. И никакой машины не видать.
Холодно. Но не от колючего ветра. От обиды. Вот она, дружба. Ни черта она не стоит!..
И вдруг из-за холма показалась машина. Черная, блестящая. И длинная. Такую он видел только в кино.
«Линкольн», не первой, правда, молодости, но все еще ничего, за считанные секунды «сожрал» расстояние до Сома. Затормозил перед самым его носом. Остановился. Распахнулись сразу все дверцы.
В тонком пальто с белым шарфом на шее из нее вышел сам Хмурый. Улыбнулся другу во всю ширь своего лица, подошел, обнял. От него исходил запах крутого одеколона и дорогого французского коньяка.
За ним вышел Понт. Тоже доволен, лезет обниматься.
– Извини, Сом, Клык сейчас в деле, приехать не мог. Но передает тебе привет. – Он показал взглядом на машину.
С заднего сиденья Сому посылали воздушные поцелуи роскошные девочки. Короткие платьица ну вовсе не закрывают умопомрачительных ножек.
«С возвращением тебя, Сом!»
Он провел рукавом по глазам. Никому и никогда не удавалось вышибить из него слезу. Сегодня это случилось впервые.
* * *
Строительство гостиничных комплексов шло ударными темпами. Только темпы эти обеспечивались не голым энтузиазмом трудящихся масс, а щедрым финансированием.
Акции Понт продавал не кому попало. Их ликвидность была достаточно высока с самого начала, а потому он мог выбирать. Они доставались только нужным людям. Крупным банкам, «шишкам» из правительства Москвы.
К Антону подкатывались влиятельные лица из среды преступного мира. Их также притягивал этот проект. Но Хмурый не сдавался, в соучредители никого из них не допускал. Не хватало еще, чтобы кто-нибудь потом начал диктовать ему свои условия, опираясь на силу и свой авторитет. Кто-кто, а Антон-то прекрасно понимал, чем все это может обернуться. Он, конечно, отстоит свои интересы, но в любом случае сожжет при этом много нервных клеток. Нет, неприятности ему не нужны.
