– Ты, мразь! Все из-за тебя! Ненавижу!
После четвертого удара Антон утратил способность говорить, после пятого – потерял сознание. Он мог бы лишиться жизни, если бы Павел не остановился. Но Торопову надо было осмотреться в поисках очередного противника. И пистолет подобрать было бы неплохо.
Но не в кого больше стрелять. В доме и вокруг было необычайно тихо. Даже подстреленный Германик перестал скулить, видно, нет его больше.
Молчала и Эльвира. Она сидела на полу, спиной прижавшись к стене. В груди у нее краснело маленькое пятнышко, а обои над ее головой были забрызганы кровью. Женщина смотрела на Павла стекленеющими глазами, на губах тусклая улыбка, от которой хотелось разрыдаться.
Антон стрелял в него, но Павел смог увернуться от первой пули, которая и досталась Эльвире. Рана, похоже, смертельная.
– Он все равно бы меня убил… – закрывая глаза, пробормотала женщина. – Он за мной приходил. И за тобой. За нами. Ты хотел, чтобы меня судили. Меня будут судить. Это будет страшный суд. Помолись за меня.
Больше Эльвира ничего не могла сказать. Уронив голову на грудь, она замолчала навечно.
Ее ждал Божий суд. Павел зло глянул на Антона. А эту мразь пусть судят на земле. Пусть он расскажет, как залечивал людей, как грабил их и убивал.
Павел чувствовал, что теряет сознание. Но так нельзя. Надо связать Антона. Или убить… Но как же суд? Закрывая рукой простреленный бок, он с трудом приблизился к поверженному врагу, снял с его брюк ремень, после чего, скрутив ему руки за спиной, связал их. При этом из кармана вывалился на пол сотовый телефон.
Павел подобрал мобильник, набрал «02». Сейчас он потеряет сознание, а может, и умрет. И зомбированная Дарья уйдет по дороге в лес, заблудится в нем. Или свернет к реке, где утонет. О том, что нужно набрать «03», он подумал уже после того, как вызвал милицию. И все же Торопов успел связаться со «Скорой помощью», прежде чем лишился чувств.
Эпилог
Эльвира улыбалась ласково и непорочно. И на Павла она смотрела как добрый доктор на выздоравливающего больного. «Я же говорила, что все будет хорошо», – читалось в ее взгляде.
Глядя на нее, трудно было поверить, что в преступном сговоре с Антоном Яровым она совершила десятки преступлений. Слишком добрый у нее взгляд, чтобы видеть в ней злодея.
А может, не было никакого Горуханова? И Лену Корчину никто не убивал? Пусть Эльвира скажет ему об этом. А если скажет, он поверит ей.
Но не скажет она ему ничего. Потому что нет ее больше. А смотрит она и улыбается ему с фото на гранитном памятнике. Похоронили ее в прошлом году. Поставили крест, а недавно возвели памятник. И только сегодня Павел пришел к ней на кладбище с гвоздиками, что лежали сейчас со сломанными стеблями на ее надгробие.
Павлу очень повезло, что у Антона иссякли силы для схватки с ним. Он смог найти дом на берегу Волги, но в его обойме оставался только один человек, на которого он мог рассчитывать. Поэтому он и задействовал Дарью, чтобы облегчить себе задачу. Однако замысел его не удался, и Павел остался жив. А ведь окажись у Антона хотя бы на одного человека больше, неизвестно, чем бы все закончилось.
Два месяца Торопов провел в больнице, залечивая огнестрельную рану. Потом устроился на работу в охрану, снял комнату в квартире. А потом его нашла Дарья. Ей тоже повезло: процесс деградации оказался обратимым, но реабилитация длилась почти год. Сейчас она снова в работе, и ей нужен сотрудник, который помогал бы в частных расследованиях ей и ее коллегам по адвокатской конторе. А Павел Торопов, по ее мнению, как нельзя лучше подходил на эту роль. Ведь это благодаря ему был установлен убийца Елены Корчиной и клиент Дарьи получил свободу. А то, что этот же человек убил еще и Горуханова, Дарью не очень волновало. Но Павлу она была благодарна за то, что ее истязатель Антон Яровой оказался за решеткой.
Антон дал признательные показания, однако следствие продолжается, вскрывая один за другим факты из его преступной биографии. Яровому светит пожизненный срок, и вряд ли он его избежит.
А Павлу грозит новое расследование, и он не собирается его избегать. Впрочем, это уже другая история…
