– Я тебе честно говорю, не заказывал я Гену, – взбодрился от его слов Мартын.
– Верю.
– Слишком серьезно все, чтобы в обход идти. Ты бы знал, если бы я на него замахнулся.
– Логично... А с этими, из Тартарары которые...
– Из Тартарыни.
– Тем более. С ними надо разбираться, и брать их прямо сейчас.
– Я уже распорядился, скоро люди подтянутся. Они здесь хату снимают, Рита адрес дала...
– Уже хорошо. Возьмем их за жабры, предъявим... Пусть с ними другие разбираются.
– Ментам отдать надо. Менты их в Репчине зацепили. Хата у них здесь. И гараж. Все шито-крыто. Но не повезло. Они деру дали, на поселок лесом ушли. А менты теперь будут думать, что мы их спрятали. А почему спрятали – потому что свои...
– Вот это мне и не нравится, – покачал головой Спартак. – Ладно менты, с ними всегда можно договориться. А витязевские? Они до сих пор в деле. Бригада у них, казино, само собой; а еще наркота, девочки... В общем, спросить могут. А нам война не нужна.
– Кому она нужна?
– Мы отобьемся, нам не привыкать. Но ты прав, отморозков этих ментам слить надо, чтобы с нас поклеп сняли.
В кармане у Мартына зазвонил телефон.
– Да, Марал. Здесь я, у Спартака. Сейчас выйду...
Но Спартак забрал у него телефон и велел Маралу самому ехать за отморозками. Мартын назвал адрес, и его люди отправились на дело без него.
– Я понимаю, что ты лично хочешь взять этого Фурмана за горло. Но у него стволы и голова отмороженная. Мало ли что...
– В том то и дело, что там не все просто. Я с пацанами должен быть.
– Ты себя вчера показал, когда Гену гасил. Хватит с тебя геройств. – Спартак поднялся с кресла, подошел к бару, достал оттуда бутылку коньяка, два бокала и неожиданно поинтересовался: – А Рита твоя где?
– В машине. Ты же сказал с ней ехать. Да и боится она одна. Зашугала ее братва.
– Ну да, то Трюфель этот, то Фурман отмороженный. Гена опять же...
– Только давай без перечислений, – поморщился Мартын.
– Мне бы хотелось поговорить с ней, но раз ты у нас такой ранимый, то спрашивать ничего не буду. Сам во всем разберешься. И сам ответишь, если она тебя за нос водила.
– Да нет, не врет она. Правду говорила. Совсем она запуталась, со всех сторон засада. Может, и менты ее ищут...
– Если сама по себе запуталась, мы ее спрячем. Ты Риту к себе домой не вези, пусть здесь остается. И охрана есть, и смыться, если что, можно. Ну, и условия... – Административное здание Спартак строил под свою бригаду. Кабинеты, конференц-зал, мини-гостиница, спортивный зал, даже буфет – исключительно для своих. – Устроим Риту в люксе, там две комнаты, комфорт, все удобства. И сам с ней можешь остаться, – в раздумье говорил Спартак. – Тебе сейчас лучше не светиться.
– За себя-то я не переживаю, – не без рисовки сказал Мартын. – А Риту, да, лучше не светить. Мало ли, вдруг ко мне с обыском нагрянут, документы у нее спросят... Ты прав, ей ко мне нельзя, хотя можно бы и в поселок отправить. Дом уже готов, мебель есть. И охрана там...
– И менты.
– Ну, это пока. А вообще, пора всем нам туда перебираться. А то далеко друг от друга живем, неправильно это.
– Я только «за». Завтра скажу, чтобы форсировали сроки, – кивнул Спартак.
– А мне завтра в каминный зал мебель привезут. Кое-какие вещи еще завезу, и въедем... А пока здесь побудем. За Ритой схожу. И Урбанову по ходу, звякну, – доставая мобильник, сказал Мартын.
Номер штатного адвоката Мартын набирал при Спартаке, а говорить с ним стал уже за дверью. Минут через десять он вернулся уже вместе с Ритой.
Девушка вошла в кабинет боком, с заискивающей неловкостью в движениях и угодливой натянутостью во взгляде. Красивая. Яркая. Хрупкая, женственная и чувственная. Но было в чертах ее лица что-то детское, воздушное, непорочное. Судя по всему, Рита много повидала в жизни, но, глядя на нее, язык не поворачивался назвать ее опытной, искушенной женщиной, а появлялось желание оберегать от жизненных невзгод. Может, потому и запал на нее Мартын.
– Прошу к нашему шалашу, – любезно показал на кресло Спартак.
Рита села, сложив руки на сомкнутых коленях, и сожалеющим тоном тихо сказала:
– Я знаю, у вас из-за меня проблемы.
Но раскаяния в ее голосе Спартак не уловил. А чего ей раскаиваться? Мартыну на шею она не бросалась, он сам, по собственной воле, отбил ее у Гены Витязя.
– Проблемы есть, но мы их решим. А ты расслабься, Рита. Чувствуй себя здесь как дома. Мартын свой, и ты – своя. Так что все нормально... – Спартак достал из бара еще один бокал, наполнил его на два пальца и подал Рите. Отказываться она не стала, хотя и желания особого не проявила.
– Я Урбанову звонил, – пояснил Мартын. – Ментов понаехало, гаражи осматривают. Но ничего не нашли.
– Пусть смотрят. Пусть знают, что ничего, – довольно проговорил Спартак.
У Мартына снова зазвонил телефон.
– Да, Марал... Нет никого? Вообще? Понятно. Соседей обойди, узнай, как они уходили, в какой машине, и по следу работай. Найти их надо. Обязательно. На тебя вся надежда. И не забывай, стволы у них... – Мартын убрал трубку и расстроенно посмотрел на Спартака: – Ушли отморозки. Водка на столе, закуска, табачный дым еще свежий. Далеко уйти не могли. Марал – спец по этим делам, он их из-под земли...
– Может, они в гараже? – спросила Рита. – Там у них оружие. Они могли в гараж заехать...
– Где гараж?
– Не знаю, но где-то рядом. Юра что-то про гаражный кооператив говорил...
Мартын связался с Маралом, дал наводку на гараж, а Спартак повернулся к Рите:
– Куда мог уехать этот Фурман?
– Не знаю.
– В Тартарынь мог?
– Не знаю... Наверное...
– Ну да, он же Риту подставил, а сам как бы ни при чем, – зло бросил Мартын.
– Надо в Тартарынь людей отправить.
– Надо. Сам поеду. Заодно с главным там перетру. Ну, чтобы знал, кто Трюфеля сделал.
– Про Риту ничего не говори. Пока не говори. Потом скажешь, когда все прояснится... Не бойся, девочка, все будет нормально, – заверил девушку Спартак. – Мы тебя в обиду не дадим.
Наградой ему был ее полный признательности взгляд. Попала Рита в переплет, и только Мартын мог вытащить ее из тисков. И Спартак готов был поддержать его.
* * *
Раны на животе затянулись, скоро швы будут снимать. И с ногой все в порядке, Ростом уже мог подниматься с постели, ходить на костылях. Палата у него отдельная, комфортная, видеодвойка, холодильник. А то, что приходилось безвылазно здесь находиться, его вовсе не смущало. Сколько лет он в заключении провел, и ничего. И еще срок мотать. Скорее всего... Паршивые дела на воле. Воров отстреливают без всякого зазрения совести. А еще свои же давят. Не нравится кому-то, что с репчинской барахолки навар идет не очень большой. Как будто два лимона долларов – так себе, пустяк... Конечно, можно и пять снимать, но надорвешься. Спартак очень серьезный человек, и его лучше не злить...
