– Ты хочешь умереть стоя?
– Я хочу жить, причем нормально.
– И Айдар жить хотел.
– Это его проблемы...
– И у тебя проблемы будут... – Притык сделал паузу, наблюдая, как Семен реагирует на его слова.
А Семен подумал о том, что с ним нужно что-то решать. И так же круто, как с Айдаром. И, похоже, смотрящий угадал ход его мысли.
– А они мне нужны, эти проблемы? – спросил Семен.
– Мне нужны.
Семен отвел в сторону глаза. Дескать, кому проблемы нужны, тот их и получает. И вид у него при этом был такой, как будто он готов был прямо сейчас кинуться в драку со смотрящим и его свитой. И драться готов, и убивать.
– Из-за чего у тебя с Айдаром рамсы вышли? – гася возникшее между ними напряжение, спросил Притык.
– Он на меня наехал, я отбился. Потом к вам сюда попал. Думал, нормально все будет, а тут Айдар. Он мне приговор вынес, ты его утвердил. Что мне оставалось делать?
– Умереть.
– Это я всегда успею. Только торопиться не хочу.
– Никто не хочет.
– Вот и я о том же...
– Кто ты по жизни?
– Пацан я по жизни. Братва у нас, мы с кооператоров имеем, да и сами бизнес делаем...
– Что за братва?
– Волынская братва. Из Москвы. С люберами работаем. Рижский рынок и тому подобное.
– Бандит, что ли?
– А как хочешь, так и называй. Можешь даже в печь сунуть. Если получится...
– Получится.
Семен промолчал. Он уже почувствовал, что смотрящий не очень-то хотел связываться с ним. И любое резко сказанное поперек слово могло спровоцировать Притыка пойти на принцип. Пока он ограничивается неопределенностью. Дескать, и проблемы создать он может, и убить, но при этом имеется вопрос – а кому это нужно?
– Обязательно получится, – сказал смотрящий. – Если сход слово скажет. А пока можешь гулять. И под ноги смотри, чтобы не споткнуться.
Семен пошел на свое место, чувствуя, как три пары глаз сверлят его спину. Как бы заточка вдогон не полетела...
Не очень-то радикально настроен смотрящий. Вроде бы и понимает, что с Семеном надо что-то решать, но в то же время связываться с ним не хочет. Вдруг этот Сэм по жизни фартовый парень. Если так, то и зубы об него сломать можно.
И еще Семена успокаивало то, что схода по его случаю до сих пор не было. Не собирались отрядные и промзоновские смотрящие, не спрашивал у них лагерный пахан, как быть с борзым новичком. Значит, и решения по нему не было, а потому есть надежда, что воры все спустят на тормозах. Хотя надеяться на это нельзя. Чтобы не прозевать такой же удар, какой в свое время нанес ему Самокур...
Вечером в спальное помещение нахлынула толпа вернувшихся с работ зэков. Устали мужики, запылились и напотелись. А их еще на культмассовое мероприятие погонят, лекции придется слушать. А пока есть личное время, в порядок себя привести надо, под краном до пояса ополоснуться, шею отмыть, чтобы потом новый подворотничок пришить.
– А-а, Сэм, здорово! – обрадовался Семену Волынок. – Как там в ШИЗО?
Он сел рядом с ним на табурет, доверительно положил руку на плечо. И еще два крепких лба позади него встали. Молодые, накачанные.
– А что там не так? – с невозмутимым видом Семен убрал его руку со своего плеча.
Он, конечно, понимал Волынка. Он бы и сам на его месте отказался от человека, приговоренного к расправе. Но все-таки неприятный осадок остался.
– Сидишь себе и шизеешь потихоньку.
– Где-то я это уже слышал, – расплылся в улыбке ореховский. – От тебя и слышал... Это тебя на шизу так пробило?
– Не понял, – холодно глянул на него Семен. – Объяснись.
– Ну, Айдара завалил...
– По-другому нельзя.
Для убедительности Семен задрал полу куртки, показывая шрам на боку.
– По-другому боком выходит.
– Что это такое? – озадаченно спросил Волынок.
– Заточка. Еще из СИЗО. Нельзя поворачиваться к врагу спиной. А я повернулся... Но теперь я такую ошибку не допущу.
– Тут так – или ты, или тебя... Да, Сэм, тут пацаны со мной, Емеля и Гусак.
Рослый белобрысый Емеля подал Семену правую руку, а левую при этом, на восточный манер приложил к груди. Бровастый Гусак с большими бицепсами широко улыбнулся, пожимая Семену руку. Ему явно хотелось познакомиться с человеком, который не побоялся убить такого грозного противника, как Айдар.
– И что дальше? – спросил Семен.
Пустые знакомства его сейчас интересовали меньше всего. Ему сейчас нужна была крепкая боевая команда, но как это сделать, когда здесь каждый за себя?
– У нас тут своя кентовка. Пацаны хотят, чтобы ты с нами был, – сказал Волынок.
– А ты этого хочешь? – жестко спросил Семен.
Волынок не отвел взгляд в сторону.
– Хочу. Ты, Сэм, конкретный пацан, с тобой можно иметь дело.
– А если Притык наедет?
– Наедет, – кивнул Емеля. – Обязательно наедет. Но нам не нравится, что блатные нас строят. Мы им не какое-то быдло, у нас реальные понятия...
Емеля был питерским спортсменом. Боксер-тяжеловес, мастер спорта международного класса, рэкетсмен межрайонного уровня. И Гусак тоже был родом из Ленинграда, также снимал дань со спекулянтов, кооператоров, таксистов и проституток. Но этот состоял в группировке «афганцев». Емелю закрыли из-за тяжких увечий, которые он нанес жертве, а Гусака взяли со стволом на кармане. И тому три года отсыпали, и другому столько же. Один три месяца отмотал, другой – полгода.
Нормальные пацаны, не из трусливых. Но как понял Семен, им не хватало человека, который мог бы их повести за собой. Поэтому и поставили они на него. И все потому что Семен доказал свою крутость на деле. Он выбрал единственный путь из всех возможных, вот и сделал Айдара. Но мало задаться целью, нужна внутренняя сила и отчаянная смелость, чтобы ее осуществить.
В тот же вечер Семен переехал на другую шконку, чтобы спать рядом со своими новыми приятелями.
Ночь прошла спокойно, а на следующий день в их полку прибыло: еще один спортсмен к ним присоединился. Москвич. Из солнцевской бригады. Здоровенный и неповоротливый, будто слон, потому и кличка у него была Слоняка.
А еще через три недели Семен узнал, что воровской сход постановил его не трогать. Сам лагерный пахан решил, что Айдар сам был во всем виноват. Но, судя по всему, на компромисс пахан пошел только потому, что у Семена уже была своя команда из дюжины крепких бойцов. Спортсмены не быковали, с блатными не цапались, но с кодлой Сэма тем не менее уже считались. Вот смотрящий по зоне не захотел обострять ситуацию. Потому Семен мог пока спать спокойно.
