– Не, ну мне говорили, что у тебя клевая жена, но я как-то не думал, что настолько, – признался он.
– Какая есть, вся моя, – улыбнулся польщенный Алекс.
Наташа сидела за столом и, потупив глаза, неторопливо отделяла ножом и вилкой кусочек от отбивной в сырном кляре.
Она действительно чертовски хороша. И повзрослела за последние два года, и стала еще более женственной. Только Алексу она уже надоела. И он бы от нее уже давно избавился, если бы не Пуп.
Но Пупа он больше не боится. Потому что этот парень, как оказалось, ничего не стоит. Что Кит размазня, что этот – никакого от них толку. А если вдруг что, всегда можно будет обратиться к солнцевским, они волынских неудачников по стенке размажут.
– Так она ж тебе не жена, – вспомнил Нахрап.
– Да, но мы вместе уже давно. Да, Наташа? – спросил Алекс.
И провел рукой по ее оголенной спине. Он сам попросил ее надеть вечернее платье с открытой спиной. Чтобы у бандита текли слюнки. Женское очарование должно было умаслить Нахрапа, сделать его более сговорчивым. Потому он и пригласил его не куда-то там в ресторан, а к себе домой.
Наташа молча кивнула. Она готова была соглашаться с Алексом во всем. Потому что остро осознавала свою зависимость от него. Сэм для нее потерян, брат не настолько богат, чтобы содержать ее на достойном уровне, а у Алекса дом полная чаша, и она ни в чем не нуждается. Даже в наркотиках. За их ненадобностью.
Алекс хорошо помнил, чем закончилось ее лечение в наркологической больнице. Но Пуп со своей жестокой методикой сотворил чудо. Через две недели он вернул ему Наташу, и Усыгину пришлось откармливать ее, чтобы привести в норму. Исхудала она на водной диете, отощала, и все тело в синяках было. Пуп говорил, что она билась раненой птицей в подвальных застенках, сама себя истязала в отчаянии. Трудно ей пришлось, зато после этого как отрезало. Ни наркотики ей больше не нужны, ни алкоголь. Даже образцовой хозяйкой стала. И в квартире полный порядок, и на кухне все в идеале. Тихая она, спокойная, слова поперек не скажет. Зато в постели как проститутка. Ну, почти как в прошлой жизни...
– И как, нормально все? – спросил Нахрап.
– Да, хорошо все, – кивнула она.
– А чего так невесело?
– Стесняется, – ответил за нее Алекс.
– А чего стесняться? Я нормальный пацан, клыков у меня нет, рогов тоже...
– Она всех мужчин стесняется. Скромная потому что.
– Класс! Повезло тебе, Алекс. Мне бы такую жену... Ах да, она же тебе не жена...
Похоже, он всерьез настраивал себя отбить у Алекса Наташу. Ну-ну, пусть попробует. Она, конечно, проститутка, но не до такой же степени, чтобы вешаться на шею варвару-бандиту... Хотя, если судить по ее роману с Сэмом, криминальный мир имеет свою для нее притягательность. Что ж, тем лучше.
– Вообще-то мы собираемся пожениться, – сказал Усыгин.
– А не врешь? А то, может, морочишь девке голову? – ощерился Нахрап.
Дикарь дикарем, но у Алекса имелся опыт по укрощению таких зверей. Может, ему повезет и в этом случае...
– Морочит он тебе голову, Наташа?
– Нет, все хорошо.
– Ты как неживая, в натуре!
– Она просто устала, – улыбнулся Алекс. – Столько наготовить...
– Так это она сама готовила? – восхитился Нахрап. – Обалдеть!.. Только моя мама может готовить так вкусно. Но чтобы так много!.. Наташа, у тебя талант!
– Спасибо, – улыбнулась она.
– Да не за что!.. Готовишь ты классно, не вопрос. А чего живете так бедно? – спросил Нахрап.
– А ты что, живешь богато?
– Нет пока. Но я же не банкир.
– А, по-твоему, если банкир, то денег куры не клюют?
– А разве не так?
– Нет, конечно. Если в банке много денег, это совсем не значит, что их много у банкира. Деньги оборот любят; чем больше оборот, тем больше прибыль. А если деньги из оборота изымать, то какая прибыль? К тому же я права не имею деньги на себя тратить. Если бы я основал банк на свои средства, тогда другое дело. А я людей привлекал с их деньгами, к народу за инвестициями обращался. Теперь мне нужно выплачивать дивиденды, а это расходы, расходы...
– Только прибедняться не надо. Вон на какой машине рассекаешь! Видел я твой «мерс». И костюмчик у тебя не с фабрики «Большевичка»...
– «Мерс» – это престиж. И дорогой костюм из той же серии. Человека встречают по одежке, эту мудрость еще никто не отменял. А я с очень серьезными людьми работаю; если я на нищего буду похож, как ты думаешь, они ко мне потянутся?
– Ну, ты намутил, в натуре... Как бы самому не заплакать, – усмехнулся Нахрап.
– Нет, я с ним серьезно, а ему весело... Да пойми ты, чудак-человек, есть такое понятие, как банкирская этика. Вот я, например, твои деньги приму на сбережение. А потом раз – и возьму их себе на личные нужды. Как ты к этому отнесешься?
– Да мне по барабану. Мне все равно, какими деньгами ты отдавать будешь, своими или чужими.
– Да, но твои деньги работать должны – крутиться, прибыль приносить. Если этого не будет, то какой смысл их в банк вкладывать? Если не будет такого смысла, то мой банк прогорит. А это мне нужно?
– Я понял, к чему ты клонишь, – нахмурился Нахрап. – Хочешь сказать, что сто штук – это слишком много, да?
– Слишком много? Да нет, это просто разорительно! Если я буду платить вам такие деньги, то мой банк просто лопнет. И тогда мною займутся компетентные органы...
– Какие органы?
– Компетентные.
– Ты мне тут не размазывай, я знаю, что это такое. Ты лучше скажи, с какого хрена они тобой займутся? Ну, прогорел и прогорел...
– А разве я тебе не говорил, чьи деньги у меня крутятся?
– Чьи?
– О-о! – Усыгин с важным видом ткнул пальцем в небо. – Так и партийные деньги. Там вклады КГБ...
Алекс безбожно врал, не было у него никакого «золота партии», и Госбезопасность не прокручивала через его банк деньги. Но надо было пустить пыль в глаза, чтобы противник сбавил обороты. Для этого все средства хороши.
– Это что, намек? Типа, контора за тебя подпишется, да?
– Нет. Конторе сейчас не до меня, сама на волоске висит. Союз разваливается, остановить процесс уже невозможно. Но если развалится мой банк, если мои вкладчики прогорят, тогда меня, как говорится, возьмут за жабры. Тогда с меня спросят, почему так случилось. Конечно же, мне придется сказать всю правду, про то, как я деньгами КГБ дань бандитам платил...
– Мы не бандиты, понял?
– Не бандиты. А грабите, как разбойники с большой дороги. Сто тысяч долларов. Я в принципе могу платить такие деньги. Но недолго, максимум два месяца. А потом все полетит в тартарары... Вам это нужно?
