– Макс в ментовке служит? – оторопело спросил Семен.
– Я же говорю, в РУБОПе. И напарник у него – зверь. Капитан... Нет, уже майор Венгеров. Он меня колол. Макс меня в ментовку сдал, а этот гнида меня колол... Поверь, с таким волкодавом лучше не связываться.
– На любого волкодава есть патрон с жаканом, понял?
– Ну, я не знаю, тебе видней...
Семен люто и с презрением глянул на Чугунка.
– Ты еще что-то хотел мне сказать!
– Что я хотел сказать?
– Ну, кто-то спрашивал про меня, – напомнил он.
– Кто? – заелозил в кресле Чугунок.
– Братан, что с тобой случилось? Каким болтом тебя пришибло, а? Еще раз говорю, вспомни, каким ты был, а? Мы же с тобой на ножи ходили, на пули! А на кичу ты ко мне приходил! Никто из наших не пришел, только ты. И за мокрое взялся, чтобы Макса наказать. Ну, не вышло, ну, облажался, но ведь не замохал. И меня, по ходу, отмазал... А сейчас что? Тише воды, как последний лох... И еще с ментами якшаешься!
– Я?! С ментами?! – побледнел Чугунок.
– Вася, твою мать, не буди во мне зверя! Он уже и так проснулся... Правду скажи, кто про меня спрашивал?
Семен и без того уже понял, что справки о нем наводил Макс. Если он ездил разбираться с боссом Чугунка, то и его самого мог подцепить. А им было о чем поговорить.
– Макс... Макс у меня спрашивал... Но я ему ничего не сказал!
– А что ты мог ему сказать? Где я, что со мной – откуда ты мог об этом знать... Зато сейчас знаешь. Здесь я, в Светлокаменске. На белом коне, с белой козой, – обняв загрустившую Катю, сказал Семен. – При деньгах, при возможностях...
– При каких возможностях?
– При больших... Так можешь Максу и сказать, – презрительно скривился Семен.
– Я?! Максу?! Да за кого ты меня держишь? – взвился Чугунок. – Я никогда своих ментам не закладывал!.. Ну, если не считать... А про Макса не говорил, потому что не собирался к нему идти. И не пойду...
– Да заткнись... Смотреть на тебя тошно...
– Тебе легко говорить! А я пришел домой, у меня сеструха больная, с постели не встает, – возбудился Чугунок. – И помочь, кроме меня, некому. Работа нужна, потому что без денег никуда. А где работу взять? Куда ни ткнешься, судимых не берут! Я туда, сюда, тык-мык, а никому такой хороший не нужен. Случай помог. В «Вернисаж» сторожем устроился. Скрыл судимость и устроился... А Макс меня на пушку: как это так, судимый, а в охране!.. А там и платят неплохо, и работа не пыльная... И не собирался я тебя сдавать. Зачем это мне нужно?
– А чтобы работу не потерять! – отрезал Семен.
И, немного подумав, более мягко спросил:
– И что, хорошо тебе там платят?
– Ну, не скажу, что много, но пока хватает... Правда, сейчас проблемы начались.
– Чего?
– Чигин кредит большой взял. В баксах, говорят. А дефолт ему этот кредит в одно место вставил. Продажи упали, доход мизерный, но, пока деньги с кредита были, нормально платил. А сейчас засада. Продажи вроде бы растут, а денег не хватает... Он сейчас по банкам бегает...
– А с Майей у него что?
– Ничего. Говорю же, Макс ему морду набил. Он теперь к ней на пушечный выстрел не подойдет.
– Значит, с Максом он в контрах.
– Выходит, что так...
– И денег ему не хватает, чтобы бизнес удержать.
– Ну, есть проблемы... Но я не думаю, что он сломается. Он мужик хитрый, выкрутится...
– А салон у него, говоришь, лучший в городе.
– Он в него столько бабла вбухал...
– Крыша есть?
– А ты что, свою хочешь поставить? – усмехнулся Чугунок.
– А это не твое, братан, дело... Так есть крыша?
– Тенгиз его кроет.
– Не знаю такого.
– Он в законе. Раньше о нем никто не слышал. Он вместе с Налимом появился.
– С кем? – встрепенулся Семен.
– Ну, Налим, он тоже в законе...
– Знаю, что в законе... Он что, в городе сейчас?
– Да вроде.
– Это интересно... Это очень интересно... Да, кстати, я здесь проездом. Но ты все равно Максу про меня не говори.
– Ну о чем ты говоришь? Конечно нет!
– А скажешь – убью, – спокойно и с непоколебимой уверенностью в голосе сказал Семен.
Это напугало Чугунка, и у него слегка задрожала нижняя челюсть.
– Ты давай, браток, доедай шашлычок! Мы поедем! – скупо улыбнувшись, поднялся со своего места Семен.
Чугунок подал ему на прощание руку, но Семен сделал вид, будто этого не заметил. Нет между ними былой дружбы. И никогда уже не будет. А шашлык, который он ему оставлял, можно было назвать брошенной костью. Которую Чугунок когда-нибудь отработает.
* * *
Катя обессиленно поднялась с постели, сходила на кухню, принесла сигареты и пепельницу, опустилась в кресло, закурила.
Обычно после постельной встряски она блаженствовала, не в силах пошевелиться. Но сегодня ей что-то не давало покоя.
– И мне дай! – Семен потянулся за сигаретой, но она как будто бы этого не видела.
– Кто такая Майя?
– А кто такой Медвежа?.. Ты жила с ним, а я жил с Майей, какие вопросы?
– Медвежи больше нет.
– А Майя есть. И живет с Максом...
– Ты хотел его убить?
– Да.
– Из-за нее?
– Может быть.
– Ты ее любишь?
– Тебе какое дело?
– Я ревную. Ты удивлен?
– На то ты и баба, чтобы ревновать.
– Твоя баба. И твоею хочу остаться... Ты из-за нее приехал в Светлокаменск?
– Это что, допрос?
– Из-за нее?
– Это мой город. И я буду его иметь.
– И ее тоже?
– Не доставай меня!
Он раздраженно схватил ее за руку, выдернул пачку сигарет.
– Значит, она тебе нужна.
Катя действительно была умной женщиной. Именно поэтому Семен и соврал ей.
– Не нужна!
Он должен был удержать Катю. Во-первых, она была ему нужна. Во-вторых, она знала тайну происхождения денег, а это без малого полтора миллиона долларов. И еще в рублях почти «лимон». Эту тайну она унесет в могилу, и это случится, как только он встанет на ноги, на пьедестале из своих миллионов.
– Мне Макс нужен. Из-за него я шесть лет мотал!.. А на Майку мне наплевать.
– Твой Макс – мент. РУБОП – это серьезно.
