– Может, через неделю. Может, через две. А может, и раньше. Когда документы из суда придут. А они придут, потому что начальник колонии лично в этом заинтересован...
– Ну, и что за проблемы? – неожиданно успокоился Семен. – Не смогли в зоне, сможете на воле...
– Да, я уже готовлю свою группу.
– Группу?! Да, Макс – парень ушлый, его скопом надо брать...
Семен был сейчас в большой силе, не то что прежде. Но разве забудешь, как Макс в одиночку смог уничтожить всю его бригаду... Переиграл он тогда Семена, семь лет назад. Но ведь хорошо смеется тот, кто смеется над трупом врага...
Глава 21
Темно-серые ворота с коричневыми звездами, колючая проволока над ними, автоматчик на вышке... Максим стоял на дороге, по которой когда-то, в декабре девяносто девятого, этапом шел в колонию. Тогда он не говорил «Здравствуй, зона!» А сейчас он не прощался с ней. «До свидания». Всего лишь «До свидания». Потому что не было уверенности, что сюда его больше не вернут. Ведь он вышел на свободу, чтобы мстить. И какими бы ни были его намерения – благородными или нет, – преступный умысел в них налицо. Ведь он собирался убить Кафтанова...
До свидания, зона... Но лучше бы не видеться с тобой никогда.
Он пешком добрался до поселка, откуда можно было попасть в город, вышел на широкую площадь, вместо асфальта покрытую сухой, крепко утоптанной грязью, обозрел пространство вокруг. Непритязательные бревенчатые избы с темными шиферными крышами, коробка сельпо из белого силикатного кирпича с пристройкой, выкрашенной в ядовито-желтый цвет. Грузная женщина в платке тяжело ступает по гнущимся доскам деревянного тротуара, несет полное ведро от колодца к дому. Два малолетних паренька перепрыгнули через шаткую ограду, воровато оглянулись и помчались вдоль по улице, перекрикиваясь на бегу. А так вроде бы все спокойно. Нет, кажется, подозрительных машин и личностей, которые могли бы угрожать его безопасности. А у Максима был резон опасаться киллеров. Кафтанов тот еще пес, от него всего можно ждать...
Он вышел к пустующей остановке. Плохо, что людей нет. Значит, автобус уехал совсем недавно и вряд ли следующий рейс в город будет скоро. Впрочем, Максим не спешил. Семь лет ждал, а какие-то несколько часов – сущий пустяк. Немного подумав, он направился в магазин. Пивка купить, сигарет. Выпить, покурить на вольном воздухе, что может быть слаще. Разве что женщина. Лучше всего Майя. Но и от другой он бы тоже не отказался. Предложения, правда, не было, но все еще впереди. Тридцать один год ему, жизнь, можно сказать, еще только начинается.
Он подходил к магазину, когда из-за поворота в его сторону вырулила сверкающая голубой краской «Шевроле-Нива». Окна не затемнены, за рулем, похоже, женщина. Нет, на киллеров это не похоже.
Подозрительные личности вышли ему навстречу. Из магазина. Два молодых и дюжих на вид селянина с раскрасневшимися от жары и возбуждения лицами. Кривоносый детина косолапой походкой нахраписто пер прямо на Максима, а его дружок жадно и счастливо прижимал к груди две бутылки водки...
Нет, и это не киллеры, подумал Максим. И посторонился, пропуская деревенских бездельников. Не было у него желания с кем-то ссориться, тем более когда до зоны всего три километра, а условия досрочного освобождения чрезвычайно суровы. Попался на хулиганстве – добро пожаловать обратно.
– Ну а тебе чего, тоже водки? – недружелюбно спросила продавщица, иссушенная худобой, как вобла.
Корявая, прыщавая, а оттого и стервозная.
– Нет, – угрюмо качнул головой Максим. – Просто пива.
– А – одно и то же, пивом начнешь, водкой закончишь...
– Может быть, но мне можно.
– Я смотрю, ты не местный.
– Нет, освободился.
– А-а, из этих, из бывших ментов?.. Наверное, офицером был?
– Был.
– А то я смотрю, цивильный. Не то что наши оболтусы...
– А это ваши? Ну, которые были?
– Наши, наши! Васька Бузыкин и Сидор Бузыкин.
– Братья, что ли?
– Да нет, у нас половина поселка – Бузыкины. И я Бузыкина. По мужу. С мужем развелась, а фамилию оставила...
О том, что развелась с мужем, продавщица сказала неспроста. Щеки у нее розовыми пятнами пошли, глазки замаслились. Понравился ей Максим, но, увы, ему с ней не по пути. Хотя сушеную воблу он уважал, особенно с пивом.
– Автобус на город когда будет? – взяв две банки холодной «Балтики», спросил он.
– Завтра утром... А тебе и переночевать негде?
– Ну, что-нибудь придумаю...
– У меня дом свой. Комнату могла бы сдать. На ночь... Ты думай пока, думай. Все равно мне еще долго здесь...
Максим вышел из магазина, чтобы на досуге, под пивко подумать над предложением продавщицы. И снова увидел однофамильцев Бузыкиных. Они стояли, взявшись за руки, и живой стенкой преграждали путь симпатичной девушке, которая пыталась пройти к магазину от своей «Нивы». Она шаг влево, и они туда же, она – вправо, а они снова у нее на пути.
– Если у тебя машина голубая, то ты и сама голубая, – под гогот своего дружка гнусавым голосом рассуждал кто-то из Бузыкиных – то ли Васька, то ли Сидор. – А если ты голубая, то мужиков любишь!
– Вот уроды! – не выдержала девушка.
– Кто уроды?! Думаешь, если городская, то можно всех тут посылать?
– Дебилы!
Похоже, она поняла, что проходу ей не дадут. И повернулась к своей машине, но кто-то из Бузыкиных грубо схватил ее за руку.
– Ты куда? А извиниться? – взревел один.
– На колени, сука! – нагло потребовал другой.
Это был явный перебор. И Максиму ничего не оставалось, как вмешаться.
– Отпустите девушку, – стараясь хранить спокойствие, распорядился он.
– Не понял! – взвыл один детина.
– Да мы тебя щас на флаги! – пригрозил второй.
И оба двинулись на него.
Одну банку Максим уронил на землю. А другую подбросил в воздух. Бузыкины автоматически переключили на нее свое внимание, разом подняли головы. Но прямым правым в подбородок Максим сразил только одного. А второго швырнул через себя и как мог аккуратно уложил на землю.
– Кому добавки?
Бузыкины судьбу пытать не стали. Один помог подняться другому, и они молча отошли в сторонку. Только оказавшись на безопасном расстоянии от противника, осыпали его градом отборной брани.
– Шакалы! – отряхнув от пыли штанину, сказал Максим.
– Идиоты, – улыбнулась девушка.
Она стояла у открытой дверцы, но в машину садиться не торопилась.
– Путь свободен, мисс... Или миссис?
Не сказать, что она была красавицей. Невыразительные черты лица, ничем не примечательные глаза. Но смотрелась она все равно шикарно. Светло-русые мелированные волосы, пречерные, тонко выщипанные брови, макияж, сочные перламутровые губы, шею украшало великолепное ожерелье из бисера. Светлая шелковая блузка туго облегала пышную высокую грудь, дорогие джинсы с узором на модных потертостях идеально смотрелись на широковатых бедрах и в меру длинных, стройных ножках.
