– Ну и что теперь делать?
– Искать.
– И кто этим будет заниматься?
– Могу я. Но мои возможности ограничены...
– Ты даже не представляешь насколько!
Психанув, Семен обвил рукой шею Егорова и принялся его душить. Силы в нем было столько, что у мужика просто не было шансов.
– Урод! – процедил Семен сквозь зубы, выпуская из своих объятий мертвое тело.
Егоров погорел два раза подряд. И на одном и том же деле. Не смог убить Макса в зоне, из-за его девки с ним не могли справиться и на воле. А ведь все так хорошо начиналось...
Ничего, Макс никуда не денется. Семен устроит на него охоту вселенского масштаба и обязательно покончит с ним. На это раз никаких игр. Пуля в лоб, и никаких антимоний.
* * *
Максим никогда еще не вставал с петухами – ни в зоне, ни здесь, в деревне. Но сегодня ему не повезло. Валя разбудила его чуть свет.
– Вставай, ехать надо!
– Да, конечно...
Он попытался оторвать голову от подушки, но бесполезно.
– Еще чуть-чуть...
Валя сама виновата, что не давала ему спать до полуночи. Атаковала его в постели с такой прытью, как будто в последний раз...
– Ну, хорошо, еще полчасика, – сквозь сонный туман донесся до него ее голос.
Был уже восьмой час утра, когда он проснулся снова. Валя накрывала на стол.
– А что, уже никуда не едем? – спросил он.
– Ну почему же? Позавтракаем, уберемся и поедем. А куда нам спешить? – пожала она плечами.
– А чего тогда спозаранку будила?
– Ну, готово все уже было... И сон плохой снился. Отец взял за руку, повел за собой...
– Чей отец?
– Мой. Я еще в школе училась, когда он погиб. На стройке под плиту попал...
– Не забивай голову. Просто ты по нему соскучилась, поэтому он и снился... Все готово, говоришь? Тогда поехали!
Максим не верил в плохие сны, но все же тянуть с отъездом не стал. Оделся, умылся, умял с чаем вчерашний пирожок. И даже помог Вале убрать со стола, чтобы побыстрей сесть с ней в готовую к путешествию машину.
– Там под сиденьем пистолет, – сказала она, вставляя ключ в замок зажигания.
– Зачем? Плохие сны?
– Мало ли что...
Он достал из-под сиденья «Вальтер», осмотрел его, вынул обойму, проверил, все ли патроны на месте. Хотел вернуть его под сиденье, но вместо этого сунул его за пояс.
Что ни говори, а уезжали они отсюда не от хорошей жизни. Слишком сильно беспокоила их ситуация с проверкой, которую затеял участковый. Слишком силен и опасен Кафтанов, чтобы забывать о нем и его боевиках.
– Куда хоть едем-то? – спросил он.
– Как это куда? Найдем другое место. Брошенных домов много... Мы же говорили...
– Раньше ты говорила, что за границу хочешь.
– Если только с тобой...
– Можно и со мной, – кивнул он. – Но сначала Кафтанов. Ты можешь за границу лететь, а я в Светлокаменск. Сделаю дело, и к тебе...
– Ты не сделаешь дело, – с горечью в голосе сказала она. – Сделают тебя. Мокрого места не останется...
– А это еще неизвестно, кто кого... В общем, решено, едем в Светлокаменск. И не пытайся отговаривать меня. А то поссоримся...
– Нет, ссориться не надо. Лучше я с тобой поеду.
– В Светлокаменск?
– Да...
Валя заинтриговала Максима, но продолжения не последовало. Так вдруг ему приспичило, что стало не до нее.
– Назад вернемся? – стиснув зубы, спросил он. – Или возвращаться – плохая примета?.. Тормози!
До «плохой приметы» нужно было еще добраться. А времени у него в обрез.
– Я сейчас!
У него не было даже времени выдернуть из-за пояса пистолет, так и побежал с ним в заросли предлесья, куда давно уже не ступала нога человека. Нашел пышный можжевеловый куст, устроился под ним.
Он уже застегивал брюки, когда со стороны дороги вдруг раздались выстрелы. Сначала это были одиночные хлопки, но их тут же заглушила автоматная очередь, к которой добавилась вторая.
Максим выскочил из кустов как раз в тот момент, когда Валя упала под колесо «Нивы» с простреленной головой. И тут же машина вдруг вздулась огненным пузырем и оглушительно громко лопнула, разбрасывая во все стороны смешанные с гарью пламенные завихрения.
Недалеко от «Нивы» стоял черный джип, у капота которого Максим заметил человека в строгом костюме и солнцезащитных очках. Он сбрасывал с плеча опустошенную трубу одноразовой «Мухи». Под ногами у него, раскинув руки, лежал парень в таком же черном костюме. Еще один бандит безжизненно обнимал землю, воткнувшись головой в кювет. Их обоих срезала Валя, но, похоже, уже поплатилась за это.
За одним джипом стоял второй, и боевиков было не меньше полудюжины. Один из них увидел Максима, и вся эта орава ринулась в его сторону. А оружие у них серьезное – пистолеты-пулеметы типа «узи».
Максим интуитивно пригнул голову и только тогда, развернувшись, бросился к лесу. И тут же над ним под грохот очередей засвистели пули.
Он бежал сломя голову. Расчета на бой у него не было. Но в голове пульсировала мысль, что преследователи будут гнаться за ним, пока сами не выдохнутся. А запас прочности у каждого свой, значит, они не смогут долго держаться компактной группой, со временем растянутся в цепочку. Грубо говоря, у него был шанс расправиться с ними поодиночке.
Чем дальше он углублялся в лес, тем чаще приходилось продираться сквозь кусты и перепрыгивать через поваленные деревья. Но ведь на преодоление этих препятствий тратил силы не только он. Значит, его преследователи еще больше устают, значит, уменьшаются их возможности поразить цель с одной очереди.
Трясущиеся от усталости руки – плохое подспорье для стрелка. Именно поэтому Максим не стал доводить себя до полного изнеможения. Прорвавшись сквозь очередной кустарник, он не побежал дальше, а, метнувшись в сторону, спрятался за ствол могучей сосны. Взял пистолет в обе руки, как мог успокоил дыхание.
Первыми на финишную для себя прямую вышли два самых выносливых парня. Они бежали в затылок друг к другу. Именно поэтому Максим очень рисковал, когда нажимал на спусковой крючок.
Бегущего впереди он сразил с первого выстрела. И перевел пистолет на вторую цель – быстро, но не точно. Выстрелил раз, другой, но все мимо. Подвело сбитое дыхание и дрожь в пальцах. Но и противник, возможно по той же причине, не смог достать его короткой очередью.
Максим спрятался за дерево, пластом свалился на землю и тут же высунулся снова. Боевик заметил его, но взять прицел пониже не успел. Две пули впились ему в грудь, и он рухнул на поваленную березу.
