А еще ему хотелось пива. Любого, пусть самого дешевого, лишь бы холодного. Он подошел к пивной палатке, глянул на ценник. Двадцать пять рублей бокал. В кармане что-то еще звенит, но хватит ли? Максим выгреб на ладонь всю мелочь. Десять рублей... Пятнадцать... Всего восемнадцать. Не хватает. Но ведь не бывает же безвыходных положений.
Он улыбнулся кучерявому краснощекому пухляку в белом засаленном халате.
– Браток, а полбокала можно?
Парень оценивающе глянул на него, презрительно ухмыльнулся. Видно, что Максим своим видом вызвал у него отвратные чувства.
– Ну, можно, – пренебрежительно ухмыльнулся он.
– Тут у меня восемнадцать рублей.
Максим протянул ему деньги, но тот взглядом показал на пластиковую тарелочку возле разливочного крана. И когда мелочь ссыпалась туда, взял пластиковый бокал, наполнил его ровно наполовину. Через стойку подал Максиму, но когда тот уже был готов подхватить бокал, с наглой ухмылкой разжал пальцы.
– Ой!
Бокал упал Максиму на ногу, пиво брызнуло во все стороны.
– Ну, и зачем ты это сделал?
– Что я сделал? Иди отсюда, придурок!
– Что-то я не понял, – напыжился Максим.
Может, он и впрямь неважно выглядел, но это никому не давало права измываться над ним.
– Я сказал, поше-е-е...
Пухляк задудел пароходным гудком, когда Максим схватил его за нос. Он вытащил его из-за стойки, заставил наклониться и подобрать с земли уже пустой пластиковый бокал.
– Скажи спасибо, что не убил, – сказал Максим, отпустив грубияна.
Смахнув с тарелочки свою мелочь, он повернулся спиной к стойке. И нос к носу столкнулся с молодой женщиной, чье лицо показалось ему очень знакомым.
Она смотрела на него с радужной улыбкой, глаза – как излучатели солнечных зайчиков. Яркая, красивая, наигранно-веселая.
– А что, мог бы убить? – спросила она.
– Марина?! – удивленно протянул он.
Это была его однокурсница, с которой у них так и не сложился институтский роман.
– А я тебя еще со спины узнала, – сказала она. – Смотрю, неужели наш Макс. Точно он!
Казалось, она принуждает себя мажорно улыбаться. Радость в ее глазах была искренней, но замешанной на какой-то глубоководной тоске.
– Что, я и раньше так выглядел? – спросил он.
Но его вопрос остался без ответа. Марина вдруг схватила его за руку и повела прочь от пивной палатки. Максим обернулся и увидел, как пухляк тычет в него пальцем, разговаривая с крепким парнем в форме охранника.
Она почти не изменилась за эти годы. Как была маленькой, хрупкой и нежной, такой же и осталась. Но силе в ее руках можно было только позавидовать... Или просто Максиму не хотелось сопротивляться.
Охранник не внял мольбам бармена и не захотел преследовать Максима. Но Марина успокоилась, лишь когда пивная палатка исчезла из вида.
– Это тебе не в упрек, но я видела, как ты считал мелочь, – сказала она и, не выдержав собственной смелости, отвела в сторону глаза.
– Бывают в жизни разные обстоятельства, – с философской небрежностью отозвался он.
– Я слышала, тебя за убийство посадили.
– Как посадили, так и подняли. Вот, домой возвращаюсь...
– Я так и поняла... А про Майю свою знаешь?
– Не сыпь мне соль на рану, – попросил он.
– Да, конечно... Но дело в том, что ее новый муж – большой человек.
– Да, и у меня могут быть с ним проблемы. Ты это хотела сказать?
– Да. То есть нет... Я не хочу лезть в твою личную жизнь. Но, может, тебе нужна помощь...
– Какая? Юридическая?
– Нет, личная...
Марина смотрела на него так же, как в те давние времена, когда безнадежно была влюблена в него. Но сейчас в ее глазах угадывалась надежда.
– Да нет, я как-нибудь сам, – замялся он.
– Мне кажется, у тебя проблемы. И еще мне кажется, что я могу тебе помочь... Поехали ко мне! – собравшись с духом, предложила она.
– Куда – к тебе?
– Ну, на Октябрьскую... Ты у меня так ни разу и не был.
– А твои родители?
– Они дом за городом купили, там сейчас и живут... А я одна... – как-то не очень уверенно сказала Марина.
– Кто у тебя, сын, дочь?
– И сын, – кивнула она. – И дочь. Они сейчас у родителей, там речка, воздух свежий... Я завтра к ним собираюсь, на выходные. А пока здесь, в городе... Ну так что, поехали?
Максим пожал плечами. Ему действительно нужна была помощь, но не хотелось впутывать Марину в свои дела.
– Поехали!
Она настаивала, и он решился.
Они вышли на дорогу, поймали такси, вместе сели на заднее сиденье. Марина порывисто прижалась к нему. Но, устыдившись своего поведения, слегка отстранилась.
– Ты извини, я неважно выгляжу, – сказал он. – Две недели в дороге.
– Тебя что, в Гуантанамо держали? – пошутила она.
– Да нет, к другу заезжал, а с ним еще у одного потом гостили...
– А у меня погостишь?
– Тебе это нужно?
– Да.
Он снова прильнула к нему, и на этот раз никакие условности не могли сдержать ее. Чего уж скрывать, Марина всегда нравилась ему, и если бы не Майя, у них мог быть красивый роман, вплоть до брачного ложа под марш Мендельсона. И сейчас ему нравилось ощущать тепло и упругость ее тела.
Они вышли у высотного кирпичного дома на Октябрьской, Марина провела его в свою квартиру.
Здесь было жарко и душно, но Марина сразу включила сплит-систему. Чувствовалось, что в доме царит достаток. Ремонт в евростиле, в гостиной дорогая мебель, кожаный уголок, большой плазменный экран. В спальню и детскую Максим не заходил, но, похоже, Марина была не прочь оказаться с ним в одной, первой из этих комнат. Но события пока не торопила.
Она показала ему на кресло из белой кожи.
– Да нет, я лучше на кухне, – покачал он головой.
Слишком грязным казался он самому себе, чтобы сидеть в такой чистоте.
– Может, ты хочешь переодеться? – спросила она. – Тут от бывшего мужа кое-что осталось...
– Что, руки, ноги?
– Уши, хвосты, – засмеялась Марина. – Нет, мой благоневерный жив, здоров, но кашляет в другом месте. Я его выгнала...
– Не буду спрашивать, за что.
– Не спрашивай, сама отвечу. Он мне изменил с моей лучшей подругой. Сейчас живет у нее. Надеюсь, что они счастливы...
– А ты?
– А я с ним никогда не была счастлива...
