Они даже общались между собой с глазу на глаз, на нейтральной территории. Именно такая встреча состоялась сегодня.
Развалившись в плетеном кресле, Венгеров потягивал через трубочку апельсиновый сок. Сколько помнил Семен, этот мент еще ни разу не пожелал выпить в его компании. И о том, чтобы в сауну с девочками съездить, не могло быть и речи. Впрочем, ему и самому было западло дружить с ментом.
Семен неторопливо зажег щепу, раскурил сигару, выдохнул в потолок густой клуб дыма.
– Когда я могу получить Макса? – спросил он.
– Как это получить? – с удивлением посмотрел на него полковник. – Он арестован, его ждет суд и этап на зону.
– Но мне нужна его голова.
– Ничем не могу тебе помочь.
– Но я достану его и в зоне.
– А это уже твои проблемы...
– Мы бы могли решить вопрос здесь и сейчас, – не унимался Семен.
– Ну, нет, пока Макс на моей территории, ни один волосок не упадет с его головы...
– Что-то я тебя не пойму, Илья Борисович. То ты сдаешь мне Макса, то бережешь его.
Именно Венгеров позвонил Семену и сообщил, в какой деревне прячется Максим и его подруга-киллерша. С ним связался участковый из тех мест, а полковник, в свою очередь, известил Семена.
– Сдал я его, потому что за мной, как ты помнишь, был должок. А потом – то была чужая территория. И я не хотел, чтобы Макс создал мне проблемы здесь, в моем городе. А он создал. Потому что ты его упустил... А мне больше проблемы здесь не нужны. Его этапируют на пересылку, и пусть катится в зону. А если тебе неймется, решай с ним вопрос там...
– Когда это еще будет, – поморщился Семен. – А я хотел бы решить вопрос здесь и сейчас...
– Увы, придется потерпеть.
– Суд – это долго.
– Вовсе нет. Он на условно-досрочном, с ним церемониться не будут. Оформят постановление и отправят досиживать срок. У тебя в запасе будет целых три года...
– Может, все-таки здесь и сейчас?
Венгеров молча мотнул головой. Судя по его виду, спорить с ним было бесполезно.
Глава 26
Над городом собирались тучи, и ветер не в силах был их разогнать – напротив, он сбивал их в стаю. Максим горько усмехнулся. Точно такая же ситуация и в жизни. Кафтанов подмял под себя весь город, даже Венгеров не может ему помешать. Потому что сам дует на его мельницу. Потому что сам так же не чист на руку.
Какой дом он для себя отгрохал!.. Теперь Максим имел представление, на какие деньги он это сделал. Но все это пустяки по сравнению с тем, что его бывший друг и напарник спелся с бандитом.
– Ну, чего встал? – толкнул его в плечо худощавый прапорщик с болезненно-темным лицом. – В машину давай!
Но Максим не тронулся с места.
– Дорога дальняя, может, перекурим, а?
Руки у него были скованы за спиной, да и сигареты перед этапом изъяли.
– Не положено!
– Да ладно тебе, будь человеком. Я ж не из уголовников, я из ментов...
Прапорщик осмотрелся по сторонам.
– Ну ладно, только быстро.
Он достал сигарету, сунул арестанту в губы, поднес зажигалку.
– На пересылку повезете? – спросил Максим.
– А ты что, не знаешь?
С ним долго не валандались. Уголовное дело еще в производстве, а его уже возвращают в зону. По факту нарушения условий досрочного освобождения. Сначала в пересыльную тюрьму, а оттуда уже этапом в колонию. А пересылка в соседней области. Уже одно это настораживало Максима, наводило на грустные мысли.
– Да знаю... И часто так, по-одному зэку, возите?
– Ну, бывает...
– А вас всего двое. Ты и водитель.
– Сбежать хочешь? Не выйдет.
– Да нет, мне в зоне хорошо было. Но меня на свободу хотят выдернуть.
– Кто? – подозрительно покосился на него прапорщик.
– Да есть тут один товарищ... В общем, долго объяснять. А если короче, то нападение будет. Не знаю, что со мной сделают, но вас точно пристрелят...
– Ты сегодня хорошо спал?
– Да. И с головой все в порядке... А если ты мне не веришь, то это твоя беда...
– Ты это серьезно?
– Я тебя предупредил, а ты сам думай, серьезно это или нет...
– В машину давай!
Прапорщик засунул Максима в автозак на базе «уазика-таблетки», снял с него наручники, наглухо закрыл дверь. И куда-то ушел.
Над городом разразилась гроза, по железной крыше с гулом ударили крупные капли дождя. Но машина продолжала стоять без движения. То ли прапорщика в ливневую канализацию смыло, то ли у него был долгий разговор с начальством.
Максиму некуда было торопиться. И он прибег к одной из житейских мудростей арестанта – если есть возможность немного поспать, обязательно воспользуйся ею. Потому что неизвестно, что ждет тебя впереди.
Вытянувшись на грязном полу, он подложил под голову локоть и постарался заснуть.
Проснулся он от толчка, с которым тронулась машина. Пока протер глаза, пока глянул в зарешеченное окошко, «уазик» уже покинул территорию следственного изолятора. Первое время он ехал по улицам города в гордом одиночестве, но скоро к нему присоединился сначала один экипаж патрульно-постовой службы, затем другой.
Все-таки вняло тюремное начальство гласу арестанта. В такой ситуации, так же как и в случае с ложными предупреждениями о терактах, лучше перестраховаться, чем потом расхлебывать мордой грязь...
Максим не жалел, что заварил эту кашу. Не было у него полной уверенности в том, что Кафтанов попытается напасть на конвой, но ведь вероятность такого исхода исключать было нельзя. Тем более если он в сговоре с вероломным Венгеровым.
«Уазик» выехал из города, неторопливо покатил по трассе в северном направлении. Патрульно-постовые машины продолжали сопровождать автозак – одна спереди, другая сзади. А ехать еще долго...
Максим оперся спиной о стенку отсека, подобрал ноги к груди, обхватил голову руками. И снова заснул.
В этот раз его разбудил треск автоматных очередей. Пули гулко застучали по железной обшивке кузова, оставляя после себя след в виде хлынувших в салон солнечных лучей. Машина остановилась так резко, что Максима швырнуло к переборке между отсеком и водительской кабиной. И в это время в борт «уазика», аккурат над задним крылом и под углом, влетела куммулятивная граната, ударила в стык между створками дверей, пробила дыру и прошуршала дальше.
Одно то, что граната не взорвалась, можно было объяснить как чудо. Но вместе с тем она еще и открыла заднюю дверь... Впрочем, у Максима не было времени выяснять природу этих явлений. Если есть возможность, значит, надо спасать свою шкуру.
