– Да… Хорошо, идем.
Костя сложил трубку, вернул ее на место. И, обращаясь к Паше, сказал, что прибыл кинолог с собакой.
– А толку? – скептически хмыкнул тот. – До воды дойдем и застрянем.
Но собака потеряла след еще раньше, на середине пути от здания до ручья. Взяла его в коридоре, бодро перескочила через труп, по тропке побежала к ручью, но споткнулась, унюхав нечто неприемлемое для себя. Щекастый кинолог присел на корточки, провел рукой по глинистой поверхности, посмотрел на ладонь, понюхал.
– Что там? – спросил Греков.
Потапов весь превратился во внимание, Кузьмин тоже насторожился. Первушина с ними не было, он остался у ручья – видимо, там решил дождаться собаку, а заодно осмотреть место, с которого ушел в ручей преступник. Есть в нем задатки настоящего сыскаря, ничего не скажешь, одобрительно подумал Потапов, но без практики их не разовьешь. Пусть практикуется.
– Как обычно – красный перец, табак и соль, – отозвался кинолог.
Он сказал об этом с такой обидой, как будто его самого сбила со следа эта гремучая смесь, и это у него болел сейчас нос, а не у собаки, которая фыркала, пытаясь избавиться от мерзкого запаха.
– А чего мы хотели, – угрюмо буркнул Греков, – если профи работал… И перца себе за хвост насыпал, и водой подстраховался…
– Профи, – многозначительно глянув на Михаила, подтвердил Кузьмин. – Сначала на авторынке отметился, теперь здесь…
– Ствол искать надо. Он его наверняка в воду сбросил, произнес Потапов.
– Ну, найдем, а толку?
– Это ты у меня спрашиваешь? – удивленно и насмешливо глянул на Грекова Михаил.
– А если он из того же ствола стрелял, что и на рынке? Там же обычный «ТТ» был, а не какая-нибудь «Заморана» венесуэльская…
– Если он профи, то второй раз из одного пистолета стрелять не будет.
– А может, все-таки «Заморана»? Или «Файв Севен» какой-нибудь, назидательно произнес Потапов. – Чем уникальнее пистолет, тем легче отследить его путь от производителя до потребителя. Работа очень сложная, но вполне выполнимая. И благодарная, если в результате будет установлена личность киллера. К счастью, так иногда случается…
– Экспертиза покажет, что за ствол. Гильзы у эксперта, надо глянуть…
Потапов пожал плечами. Гильзу от «ТТ» установить нетрудно – бутылочная форма, калибр семь, шестьдесят два… Ну, а если там будет гильза «девять на девятнадцать» от «парабеллума»? Ведь это самый распространенный тип патронов для армейских пистолетов… Но Михаил еще не видел гильз, поэтому не стал ничего говорить.
3
За окнами уже стемнело, накрапывал дождь, с крыши срывались крупные капли, стучали о подоконник. Труп уже увезли, от него остался только меловой контур на полу в коридоре. Но работа продолжалась.
В кабинете главного тренера было роскошно, как в офисе солидного банка: подвесной потолок, крашеные обои, на полу паркет, кожаное кресло на колесиках, два лакированных стола буквой «Т», мягкий уголок с журнальным столиком, витринный шкаф с кубками. Как выяснил Зорькин, здесь расслаблялся после тренировок Тереха. Сейчас он отдыхал в другом месте, а его кресло занял майор Потапов. Он не был тренером и спортсменом себя не считал, но все-таки ему достался переходящий приз – симпатичная девушка по имени Женя.
В кабинете было тепло, но девушка куталась в дешевую куртку, и даже горячий кофе, казалось, не мог ее согреть. Или правда холодно, или она жертву из себя изображает.
– Сколько можно допрашивать? – вяло возмутилась она. – То одни, то другие, теперь третьи…
Увы, но Потапову пока некогда было заняться гражданкой Корневич – то одно, то другое. Информацию нужно было собрать, обобщить, хотя бы частично проанализировать. Но сейчас хоть какие-то карты уже были на руках, и разговор с ней мог выйти обстоятельным… Карты на руках. Мелкие карты, ни одного козыря. Но, как говорится, лучше что-то, чем ничего.
– Мы не третьи, – покачал он головой. – Мы первые. Мы будем работать по этому делу. Мы, РУБОП. Бандиты и заказные убийства – это наша епархия, и вы должны это понимать.
– Но я ничего не видела… То есть видела труп, но убийцу не видела. Сколько можно об этом говорить?
– И выстрелов не слышали?
– Нет… Вода лилась, шумно было.
– То есть вы принимали душ?
– Да. И об этом я уже говорила…
– А чем вы в душе занимались?
– Как это чем? – удивленно и возмущенно посмотрела на Михаила девушка. – Душ принимала!
– С кем?
– Сама…
Выдали Женю глаза. Впрочем, Потапов и без того знал, что девушка говорит неправду. Он точно не представлял, кто просветил Зорькина – обиженный им «факир» или кто-то другой из «почитателей» его бойцовского таланта, – но оперативник откуда-то узнал, что в душевой девушка была не одна. Хотя и без этого можно было догадаться, что Тереха посещал душ в компании с Женей. Волосы у него были влажные, и кимоно он надевал на мокрое тело. В протоколе осмотра это было четко отражено.
– А вот у нас есть сведения, что гражданин Терехин заходил к вам в душевую комнату…
– Э-э… ну, заходил, – покраснела девушка.
Жаль, что добровольный осведомитель не видел, как Тереха выходил из душа. Впрочем, дотошный Климук сумел найти других свидетелей – двух подростков, которые в момент убийства играли с мячом на баскетбольной площадке. Они-то и видели бородатого сантехника в технической робе и резиновых сапогах. Только вот описать его толком не смогли, хотя и сказали, что у него был большой нос. И еще им запомнилась борода, пышная, почти как у Деда Мороза. Скорее всего, накладная.
– Зашел поговорить, – продолжала Женя.
– О чем?
– Что принимает меня на работу…
– И долго вы с ним разговаривали?
– Минут десять. Потом он ушел, я приняла душ, оделась, вышла в коридор, а он там лежит… Ужас!
– Милицию вызвали вы?
– Да, у меня телефон был сотовый, я позвонила.
– Где вы работаете? – вдруг резко, без перехода спросил Потапов.
– Нигде. Эдуард Валерьевич обещал мне работу, нанял меня жену его охранять… Я карате занималась, он меня сегодня в рукопашке смотрел, решил, что я подхожу…
– А до этого где работали?
– Секцию вела…
– На жизнь хватало?
– Да как вам сказать… Какие у нас в Даниловце деньги? Так, слезы платили…
– И на телефон насобирали, да?.. У вас телефон сотовый марки «Sony», такой сейчас тысяч десять стоит. Откуда у вас такие деньги?
– Да какие десять тысяч? Мне за тысячу на вокзале продали…
– Хотите сказать, что телефон ворованный?
