Мохнатый достал из кармана пакетик с каким-то порошком, пластиковую трубочку из тех, которыми комплектуются соки в картонных упаковках, бросил все это на стол. И снова посмотрел на часы.
– Если через пятнадцать минут не будешь готова, очень горько об этом пожалеешь.
Он ушел. Звук, с которым щелкнул замок, подтвердил безвыходность положения, в котором оказалась Ксения. Мохнатый долго ждал, но все-таки добился своего. Она в западне, из которой нет выхода. Из подвала не выбраться, а помощь не придет. Наверняка эта сволочь все предусмотрела.
В нервном раздумье Ксения взяла пакетик, развернула его. Белый порошок с розоватым оттенком, в нем мелкие кристаллы, которые нужно растолочь перед употреблением. Кокаин, одним словом. И ей ничего не стоит выложить из него дорожку. А Мохнатый даже трубочку приготовил, чтобы она зря не теряла времени. Эта мразь обо всем позаботилась. Значит, у него все точно продумано. И шансов у нее нет.
Но, может быть, когда-нибудь она ему надоест и он даст ей отставку. Тогда она вернется к Егору. Вранье это, что горькая правда лучше, чем сладкая ложь. Второе для мужчин гораздо более предпочтительней. Она скажет Егору, что ее с кем-то перепутали, хотели получить с нее выкуп, но потом отпустили. Неважно, что через месяц… Или два… Или три… А что, если Мохнатый будет держать ее в плену год, два? Или даже целую вечность?
Но ведь он может убить ее прямо сейчас. Если она не будет покорной. Он запросто может это сделать. Он же бандит, для него людская кровь, что водица. Сначала он бросит ее на толпу, а потом выставит на мороз, обольет водой и превратит в ледяную статую. Умирать она будет долго и в страшных мучениях. Но еще хуже попасть в рабство к чеченцам. Уж лучше оставаться в тепле, танцевать под музыку. Тем более что она любит танцевать. Вернее, любила, пока проклятый стриптиз не отбил всю охоту. Она будет танцевать, потом ляжет в постель к Мохнатому. Ей будет противно, но ведь не умерла же она от брезгливости, когда ложилась с Фирсом. Как это ни постыдно вспоминать, но Ксения тогда научилась даже получать удовольствие. Так себе удовольствие, но все же…
И к Мохнатому она приспособится. И в награду когда-нибудь получит свободу. Чтобы вернуться к Егору. Через Крым и Рым пройдет, но вернется к нему. И, возможно, даже признается, что с ней было. Он ее любит, поэтому простит.
Но как он сможет ее простить, если она снова подсядет на кокаин? Даже если она скроет правду, он ей просто-напросто не поверит. Ведь это же истина в первой инстанции, что наркоманам верить нельзя.
Ксения завернула пакетик, положила его в ящик стола – ни к чему мозолить себе глаза. Она сняла куртку, подошла к шкафу, дрожащими от ужаса руками вынула костюм Снегурки, подобрала под него туфли с голубой каймой. Как она и ожидала, это был ее размер. Видно, Мохнатый узнал его в стриптиз-клубе…
На полках в шкафу Ксения обнаружила несколько комплектов белья, опять же того размера, который был у нее полтора года назад. С тех пор ее фигура не изменилась в объемах, поэтому белье должно было подойти. Дорогое белье, эротическое… Да, не жалел Мохнатый денег для воплощения своих извращенных желаний. Значит, он настроен очень решительно. Ксения должна стать его сексуальной рабыней – это его решение, и оно будет исполнено любой ценой. Значит, он действительно может убить Егора. Уже потом, когда по ней протопчется вся его бандитская мразь. Его убьют, а ее продадут в рабство…
Ксения разделась догола, натянула танцевальные трусики, примерила костюм Снегурочки, расправила волосы. Она мыла их утром, и если они утратили свежесть, то лишь слегка. И косметика еще не стерлась с лица, так что подкрашиваться совсем не обязательно. Да и нечем. Хотя… Ксения заглянула в ящик трельяжа. Тональный крем, пудра, губная помада, тушь для ресниц, духи, маникюрный набор… И все это – настоящий «Диор». Ничего себе!
Ксения посмотрела на часы. Без восьми минут двенадцать. Надо же, она думала, что прошла целая вечность, прежде чем ушел Мохнатый. Но пройдет совсем немного, как он появится снова. И тогда ей придется оголяться перед ним под музыку. Она не умеет халтурить, поэтому танцевать будет страстно, с полной самоотдачей. Он возбудится, полезет к ней. А она будет изображать дикую страсть дальше, пока не окажется под ним. Возможно, она будет истекать чувственностью под этим чудищем. Возможно, даже получит удовольствие… А как же Егор?
Ей нужно было подкрасить глаза. Она хотела достать тушь, но рука потянулась к ящику стола и вынула оттуда пакетик с порошком. Ей нужно забыться. Ей нужно отключиться от реалий этого мира, чтобы не чувствовать себя подлой дрянью…
Кокаин еще только начинал впитываться в кровь, когда появился Мохнатый. С бутылкой шампанского в руке и двумя фужерами.
– Ну вот, другое дело! Теперь я узнаю своего развратного ангела, – гнусно усмехнулся он.
– Я никогда не была твоим ангелом.
– Будешь.
Он включил телевизор, на экране которого к «дорогим россиянам» обращался Ельцин. Ксения видеть его не могла. Это при нем в стране развелось столько бешеных собак вроде Фирса и Мохнатого. И некому их отстреливать… Сейчас бы ей мог помочь только капитан Городовой, но он так далеко, что и подумать страшно…
Увы, шампанское открыл не Городовой, пробку в потолок запустил Мохнатый. Он же наполнил фужеры и, когда пробили куранты, чокнулся с Ксенией и выпил до дна. Она же к шампанскому даже не прикоснулась. Да, ей пришлось встретить Новый год с этим уродом, но не хотелось закреплять событие официально… И Мохнатый угадал ход ее мысли.
Он улыбнулся ей с нежностью влюбленного мужчины, но повел себя как взбешенный мутант – пальцами сжал ее щеки, заставив приоткрыть рот, вырвал из руки бокал шампанского и поднес его к губам.
– Я сама! – невнятно пробормотала она.
– Хорошо, давай сама. И хорошо давай! – глумливо засмеялся он, нажал на кнопку музыкального центра, и в колонках зазвучала мелодия «В лесу родилась елочка» в стиле «техно».
Обычно после бокала шампанского гостям предлагался новогодний стол с традиционными яствами, но Ксения должна была развлекать своего нового господина на голодный желудок. Наркотик всколыхнул кровь, и ее уже ничто не беспокоило…
Глава 22
Первое января, Новый год уже протоптался белыми валенками по домам, оставив детям подарки, а взрослым – похмелье. И циферку «шесть» сменил на «семерку». Нормальные люди еще спят, а Богдана уже будят:
– Вставай! Телефон!
Голос у Нади приятный, и сама она хороша собой, но смотреть на нее не хочется. Потому что для этого надо открыть глаза.
Но ведь трубку телефона можно взять, не открывая их.
– Слушаю, Городовой.
– Товарищ капитан, это Курихин!
– Вообще-то майор…
На должность начальника Закамского РОВД его назначили в октябре уже прошлого, девяносто шестого года. В тот день, когда был подписан приказ, от него ушла Альбина. Не выдержала ритма его жизни. Что, в общем-то, и должно было случиться.
