Он показал Ролану на свободные шконки у «палубы». Неуверенно показал. Как будто знал, что новичка такой вариант не устроит. Не по делу правильному пацану спать «на сквозняке»...
– Не знаешь, тогда свали!
А как еще общаться с лагерными «козлами». Эти удоды должны знать свое место.
Антоныч пожал плечами, хлюпнул носом. И свалил. Понял, что не тянет он со своим весом против крутого новичка.
Ролан бросил скатку на свободную шконку. Направился к угловому – так на лагерном жаргоне именовался смотрящий по бараку.
Но путь ему перегородил бросившийся наперерез бугай из спортсменов. Рожа красная, сам взмыленный после усердного общения с железом. Глазки злые.
– Куда баллоны катишь, пацан?
Ролан знал, что теряться в таких случаях никак нельзя. Да он и не терялся.
– С пути сойди! – тихо, но угрожающе потребовал он.
Его самого хиляком при всем желании не назовешь. И взгляд он держать умеет. И наезжать убедительно тоже... Качок почувствовал, что не с простаком дело имеет. Понял, что может конкретно нарваться. Растерялся. И невольно подался в сторону, когда Ролан двинулся на него.
Ролан шел свой дорогой. Держал курс на блатных. Решительно и бесповоротно.
– Здорово, братва!
– И тебе не чахнуть, – удивленно глянул на него средних лет мужчина с вытянутым, как у лиса, лицом. Маленькие глазки буравчиками впились в Ролана.
Голая грудь в куполах, на плече – рогато-хвостатый черт с мешком. Судя по всему, это и есть смотрящий. Рядом с ним такие же прожженные парни. Двое славянской внешности, трое – кавказской. И у всех татуировки. Но эполетов на плечах и восьмиконечных звезд над ключицами нет ни у кого.
– Кто такой? – спросил смотрящий.
– Тихон я. Из Черноземска...
– Новичок?
– Что-то вроде того...
– Со «сборки»?
– Нет. Из штрафного...
– Чего?
– Вены вскрыл...
Для убедительности Ролан предъявил свежие шрамы на запястье правой руки.
– «Кум» в козлятник убалтывал. Не на того нарвался...
– Так это ты у «кума» краны открыл? – внутренне встрепенулся смотрящий.
– Ну да. Чтобы знал, что Тихон козлить никогда не будет...
– Да, было такое дело. Слыхали мы... Тихон, значит. Из Черноземска... И про тебя слыхали. Малява была. От Гордея...
– Ну правильно. Гордей обещал постанову дать...
– Да, подписался за тебя Гордей... А ты чего стоишь, брат? Присаживайся. Пару глотков дернешь?
Ролан облегченно вздохнул. Все, он принят в круг воровской элиты. Теперь он свой среди блатных...
– Давай-давай, присаживайся! – ощерил золотые фиксы нерусь с длинным носом.
Грузин, похоже. Молодой пацан, лет двадцать всего. Но видно, что изрядно хлебнул воровского лиха в этой жизни.
– Малхаз! – представился он и подал Ролану руку.
– Вихор! – последовал за ним худощавый славянин.
Смотрящий тоже назвался. Охрим кликуха. Видно, что с большим стажем жулик.
Ролан присел рядом с Малхазом. Взял в обе руки стакан с горячей тягучкой. Блаженно закрыл глаза и сделал несколько глоткой. Чифирь – как много в этом слове.
– Ты, Тихон, говорят, на «сборке» с бакланом схлестнулся? – спросил Охрим.
– Да паренька одного по беспределу опустил. Меня в очередь хотел поставить... Пришлось ума дать...
– Базар его кликуха. Он сейчас в третьем отряде. Живодер его к себе взял... В третьем отряде беспредельщики масть держат...
– Да и у вас тут бычья хватает, – сказал Ролан и кивнул головой в сторону спортсменов.
– Хватает, – скривился Вихор. – Все мозги свои в мышцы закачали, оттого и тупые такие...
– Одно слово, животные... – кивнул Охрим.
– Быкуют? – спросил Ролан.
– Да с нами не забыкуешь...
– На той неделе быку одному башку проломили, – ощерился Вихор. – Прикинь, шел, шел, а с крыши кирпич... У нас, брат, кирпичей много, на все бычье хватит...
– Гордей писал, что ты боец не слабый, – пристально посмотрел на Ролана Охрим.
– Не знаю, ему видней... Но если вдруг что, рассчитывайте на меня...
– А если это «вдруг что» уже на носу, а?
– Да хоть прям сейчас...
Ролану меньше всего хотелось лезть в драку. Поспать бы, поваляться в койке после душной кондейки. Но ему нужно было держать марку. Поэтому он и хорохорился.
К счастью, бойцовские качества от него сейчас не требовались. Поэтому он определился с местом и завалился спать. Братва отнеслась к этому с пониманием.
2
Ролан не был блатным до мозга костей. Он примкнул к ворам в силу обстоятельств. И еще не проникся их идеологией. Поэтому не понимал, зачем ему нужно было отлынивать от производства. За работой и время быстрей летит, и деньги кое-какие на лицевой счет падают. Плюс привилегии – ларек, право на посылку и на долгосрочное свидание...
Именно об этом и втирал ему сейчас замнача по режиму.
«Кум» от разговора с Роланом отказался. Да и режимник посматривал на него с опаской. Он только что вернулся из отпуска, но уже знал, на какие фокусы способен строптивый новичок.
– Да пойми ты, Тихонов, эти игры в отрицаловку ни к чему хорошему не приведут. Не той ты породы...
– Не той, – кивнул Ролан. Выждал момент и добавил: – На воле не той породы был. А в тюрьме той породы стал... Не буду я работать, начальник. Хоть убей, не буду...
Он выбрал уже свой путь. И не станет с него сворачивать. И приверженность воровским идеям здесь ни при чем. Просто так фишка легла...
– Убивать тебя, Тихонов, никто не будет, – недобро улыбнулся майор. – Не те сейчас времена, чтобы за саботаж расстреливать. Но и хорошего я тебе ничего не обещаю... В ШИЗО пойдешь. На пару недель. Посидишь, подумаешь...
– Подумаю, – покорно кивнул Ролан.
ШИЗО так ШИЗО... Лишь бы без подлян.
Но, увы, без подлости не обошлось. Ролана отправили в штрафной изолятор, где сначала поместили в карцер. Через два дня перевели в общую камеру.
Шесть человек на восемь шконок. Но что это были за люди... За Роланом еще и дверь не закрылась, а он уже понял, что попал в гости к быкам-спортсменам. Бритые головы, пресные лица, обезвоженные глаза, мощные шеи, накачанные мышцы... Их было четверо. Остальные – обычные зэки из классической серой масти.
Четыре «быка» против одного Ролана. Точно такой же расклад был в пресс-хате, где он однажды побывал по воле подлых ментов.
