Голос его едва заметно дрогнул, губы стали чуточку тоньше. Кристина поняла, о каком Трофиме идет речь. Но ничуть не разволновалась. Ну Трофим и Трофим, и что с того?
– Да слышно… В Мордовии он.
– Лес валит?
– Ну да, в Мордовии лесные зоны. Но Трофим лес не валит. Масть не позволяет.
– Черная масть?
– А то… Бродяга по жизни… Положенец он, за зоной смотрит.
– За всей зоной? – удивился Викентий.
– За всей. Братва уже срок поставила, если пару годков продержится, короновать будем… Пару годков, продержится… – хмыкнул Жиха. – На зоне все очень серьезно, а здесь… «Апельсинов» как собак нерезаных. Ни одной ходки, а он в законе. Я этого не понимаю. И никогда не пойму… Что-то мы с тобой, Викент, не в тот лес заехали. Ты уж извини нас, Кристина, а то, я смотрю, скучно тебе…
– Да нет, не скучно, – пожала она плечами. – Но и не весело. Если вы не против, я пойду номера посмотрю, все ли в порядке…
Всем своим видом она давала понять, что Трофим ничуть ее не интересует. И действительно, никаких запретных чувств разговор о нем не вызвал. Но все равно, когда она шла к двери, Викентий бросил на нее быстрый подозрительный взгляд.
Глава 9
Зима. Холод. Но Трофим и не чувствовал мороза. Даже куртку на себе не запахнул. О шапке и речи не шло… Наконец-то он дома, наконец-то к маменьке родной – и не больным, и не голодным – можно показаться на глаза…
Он хорошо помнил, как лет десять назад возвращался домой из армии. Сошел с электрички на родной станции… И сейчас он здесь. Ничего тут почти не изменилось. Та же платформа между путями, то же станционное здание за перроном, тот же навесной переход над линиями электропередачи. Только вот погода не та – тогда лето было, а сейчас зима. Да и сам он уже давно не тот сопливый дембель с идиотскими значками на груди.
Сейчас у него другие значки. Грудь и плечи сплошь в татуировках, на пальцах синих перстней прибавилось. Но будь на улице жарко, он не стал бы выставлять свое тело напоказ. Наколки и регалки – это для своих, для тех, кто ценит и понимает. А здесь вокруг – ботва беспонтовая, терпилы и лохи. Им и въезжать в тему не надо. И знать не надо, что Трофим вышел на свободу. Меньше знаешь, крепче спишь – сейчас как раз такой случай…
Трофим остановился, небрежно бросил сумку с вещами под ноги, из кожаной куртки достал пачку сигарет, закурил. Осмотрелся.
Взгляд зацепился за знакомое лицо. Трофим вздрогнул. Нет, Яша Попков не напугал его. Но насторожил сам факт совпадения. В прошлый раз, когда он возвращался домой, именно Попок попался ему на пути. И встреча была не из приятных…
Попков его увидел, узнал. Подошел, пристально посмотрел в глаза… Это был уже не тот неловкий бескуражный солдатик с орденом на груди. Непоколебимый взгляд уверенного в себе человека, не совсем понятное выражение лица – то ли радушная улыбка, то ли хищный прищур. И сложения крепкого, размах в плечах совсем не детский. Хорошо потертая куртка – нараспашку, поверх толстого шерстяного свитера. Он крепко стоял на ногах и без всякого стеснения разглядывал Трофима.
– Ну, здоров!
Как и в прошлый раз, он подал Трофиму руку, но тот не стал ее пожимать. Всего лишь вяло поднял ладонь на уровень груди – в знак приветствия.
– А перстеньков-то больше стало, – усмехнулся Попок.
Трофим удивленно посмотрел на него. Ладно, он мог увидеть роспись на его пальцах сейчас, но как он мог помнить, что было раньше.
– Помню, помню, – усмехнулся он.
Чем чуть было совсем не смутил Трофима.
– А ты что, шибко умный, Попок? – внешне спокойно, но с угрожающими интонациями в голосе спросил он.
– Во-первых, не Попок, – с обманчивым радушием в глазах улыбнулся Яша. – А капитан милиции Попков. А во-вторых, можно и повежливей, гражданин Трофимов.
– А я почему-то так и подумал, гражданин начальник, – нехорошо глянул на него Трофим.
А ведь действительно шевельнулась в нем такая мысль.
– Отмотал срок или как?
– Или как.
– В бегах, что ли? – внутренне напрягся Попок.
– Да нет. Я ж не срок мотал, а отбывал наказание. Стыдно должно быть, начальник, по фене ботать. Мы же нормальные люди, да? – саркастически ухмыльнулся Трофим.
– Ну, не знаю, время покажет… Справку покажи.
– Сначала ксиву… Э-э, извините, документик покажите.
Попков предъявил корочки.
– Точно капитан. Уголовный розыск. Надо же… Не по адресу обратились, гражданин капитан. Я осознал свою вину, встал на путь исправления. Хлопот со мной не будет.
Трофим больше не ерничал, и со стороны могло показаться, что он искренен в своей самооценке. Но это была всего лишь вывеска, за которой скрывался хитрый и опасный уголовник…
Он презирал Попкова, но, поскольку тот представлял власть, грубить ему не стал. Мент мог затаить злобу, мог отомстить при случае…
– Встал на путь исправления, говоришь, – усмехнулся капитан. – А кто в бегах был?
– Все-то ты знаешь, начальник… Это не я бегал. Это олень мой бегал… – Трофим не поленился легонько стукнуть себя ладонью по груди в том месте, где наколот был олень.
Зэк должен уметь отвечать не только за свои слова, но и за наколки на теле. Олень символизировал собой не просто свободу, а тягу к ней. Если олень на груди, значит, арестант склонен к побегу… Была у Трофима возможность сделать ноги, он ею воспользовался, почти месяц ментов за собой по лесу таскал. В конце концов замели его, трешку добавили. Было семь лет срока, стало десять. Но он совсем о том не жалеет. Последняя трешка принесла ему фарт – братва объявила его положенцем и за всей зоной смотреть поставила. А это уже трамплин к воровской короне. Еще бы пару годков на зоне, и стал бы он законным вором. Но так на волю вдруг потянуло, что не стал он продлять себе командировочные. Да и ни к чему это. Корона от него никуда не денется. Он вор по жизни, все равно рано или поздно снова окажется за решками, там его и возведут в сан законника. Главное, здесь на воле не накосорезить…
– А медведя там у тебя на груди нет? – усмехнулся Попок.
– Медведя? Закон – тайга, прокурор – медведь?.. Нет, медведя нет. Места не хватило. А что такое?
– Вдруг сейфы начнешь ломать, скажешь, что не ты это, а медведь…
– Да я не по этой части, – покачал головой Трофим.
Медвежатником он не был, но кое-что по этому делу знал. Кореш у него был, большой спец. Трофиму он очень доверял, поэтому поделился своими секретами… Зону потому и называют воровскими университетами, что в ней всему можно научиться, если, конечно, очень захотеть. А Трофим хотел – и для пользы дела, и чтобы занять себя хоть чем-то…
– А по какой?
