– Да, я такая… Пришел зачем? – настороженно спросила Кристина.
За его благопристойной внешностью скрывалась волчья сущность, а могли прятаться и подлые мысли.
– У тебя выпить есть? – невесело спросил он.
– Есть.
– Может, в дом впустишь?
– Да, проходи…
Не спрашивая разрешения, Лешка обошел всю квартиру.
– Неплохо живешь.
Кристина настороженно повела ухом… Квартирка у нее ничего – элитный дом, сто тридцать квадратов площади, четыре комнаты, евростиль, ультрасовременный дизайн. Но это почти все, что осталось у нее от былого богатства. Уж не для того ли заглянул к ней Лешка, чтобы забрать квартиру? Что, если он был заодно с теми людьми, которые уничтожили ее мужа?..
– Что ты на меня так смотришь? – мнительно покосился на нее Мигунок. – Как будто в чем-то подозреваешь.
Кристина вздрогнула как преступница, застигнутая на месте преступления. Вроде бы она не давала воли своим эмоциям, но, видимо, Лешка умеет читать по глазам. У него большой опыт общения с людьми, и отнюдь не с самыми законопослушными.
– Да нет.
– Я слыхал, у вас с мужем были большие проблемы.
– Были проблемы, – кивнула она. – Но ушли, как тот поезд, вместе со всем добром… А ты в курсе, да? Ты же с Жихой вась-вась был, я знаю…
– Да когда это было. Я Жиху лет пять уже не видел. На Колыме он сейчас, далеко его загнали…
– Зато ты здесь и живешь, наверное, в ус не дуешь…
– Ну, не жалуюсь, в общем-то… Да ты не думай, я к тем козлам, ну, которые мужа твоего уронили, никакого отношения не имею…
– И ты пришел, чтобы это мне сказать?
– Нет, конечно. Я по делу зашел…
– Адрес откуда узнал?
– Да с моими связями это как два пальца… Э-э, какие пальцы? Я же культурный человек, депутат, в натуре, – осадил самого себя Лешка. – Виски у тебя есть?..
– Коньяк.
– Тоже ничего. Тогда на два пальца плесни – себе и мне. Только далеко не убирай…
– Любишь выпить? – ехидно спросила она.
Указала гостю на диван, достала из бара бутылку «Мартеля», два коньячных бокала, села рядом с ним.
– Ну, скажем так, не люблю отказываться. Но не злоупотребляю. Больше по настроению… А настроение у меня сейчас – сам даже не знаю какое, плохое или хорошее… С одной стороны, хорошее – тебя вот увидел. Врать не буду, сражен наповал! – маслено улыбнулся Лешка. – Честно признаюсь, думал старушку здесь увидеть, а ты – ух!.. Свеженькая, грудки, наверное, как у девочки…
– Но-но! – не на шутку возмутилась Кристина.
Вроде и приятно было узнать, что в тебе видят молодую женщину. Но нельзя с ней так нахрапом, она же не шлюха какая-то, чтобы на ее грудки ценник ставить.
– Не, ну ты точно ничуть не изменилась, – усмехнулся Лешка. – Такая же вкусная, как та груша, которую нельзя скушать. Вкусная, а в руки не даешься… У тебя дети есть?
– Нет.
– И не рожала?
– А ты что, донором хочешь стать?
– Зевсом-семяизвержителем? Нет, спасибо… Хотя если попросишь…
– И не мечтай… Про детей зачем спросил?
– Так выглядишь как девочка. Как будто и не рожала никогда… Знаешь, меня в последнее время на культуру пробивает, да. Рисовать начал, ну, картины там всякие, живопись. Хочешь, картину с тебя нарисую. Это, Кристина в пене морской. Ну, типа, Афродита…
– Афродита и Зевс-семяизвержитель… Тебя послать или сам уйдешь?
– Ты извини, да. Сам не знаю, что нашло… Смотрю на тебя и так живо прошлое свое… наше прошлое представляю… Как ты по двору вся такая-растакая ходила, а мы пялимся на тебя, и наши глаза вприпрыжку за тобой, прыг-прыг. А ты нас обламывала. «Жорики-мажорики! Штаники сменить не забудьте!»… Как сейчас помню… Выросли мы из этих штанишек. Только ты не изменилась, такая же молодка… Ты только не подумай, я не заигрываю… А может, и заигрываю. Но приставать не буду, нет… Я ж не сволочь какая-то. У тебя же муж…
Лешка запнулся, сорвавшись с горы прошлого, озадаченно глянул на Кристину.
– Ну, муж, и что дальше?
Она тоже сорвалась с этой горы вместе с ним. И с темного пятачка настоящего ей вдруг открылась пропасть будущего. Пропасть, где не было места Викентию. Сердце сжалось в страхе перед чудовищной высотой.
– Что с ним?
– А ты не знаешь, нет? – с надеждой спросил Лешка.
– Что я должна знать?
– Да тут такое дело… Короче, я случайно узнал, да. Ну, думаю, может, ты не знаешь. Адрес твой узнал, заехал вот… Короче… В общем, нету больше твоего мужа, вдовой ты стала…
– Врешь!
– Не, информация точная. Пятого дня, на зоновской больничке, сердце, короче… Я вчера узнал, дело у меня на этой зоне было, ну и к тебе… В общем, крепись, вдовушка-красавица!
Лешка положил руку ей на плечо, но Кристина даже не дернулась, чтобы сбросить ее с себя. Она просто ее не почувствовала: из-за внутреннего душевного напряжения притупилась внешняя чувствительность.
– Что, все-таки не веришь? – спросил он.
– А зачем тебе врать?.. Да и сон мне снился… А я могу забрать его тело?
– Ну, не знаю… Там же особый режим. Да и положение такое есть – если в трехдневный срок родственники не обращаются за телом, то зэка хоронят на лагерном кладбище…
– Как же я узнать могла, если мне не сообщили.
– Должны были сообщить. Телеграммой. Но, видно, сэкономили, как всегда. Или вообще не отсылали, и так бывает…
– Но ведь тело можно выкопать, в Москву перевезти…
– Ты хоть представляешь, сколько это мороки… Да ты не переживай, его как человека похоронили. Я узнавал. Должны были табличку с номером воткнуть, а поставили крест, ну, по-людски, в общем… Трофим, говорят, позаботился…
– Трофим?! – встрепенулась Кристина. – Он-то здесь при чем?
– Так он за этой зоной смотрит. Он же в законе, да…
– То есть ты хочешь сказать, что Викентий к Трофиму на зону попал?
– Да нет, не хотел я это сказать, но факт есть факт… Трофим точно в законе, а Викентий, считай, на руках у него помер. Мне всю эту историю во всех подробностях обрисовали.
– Кто? – сама не понимая зачем, спросила Кристина.
– Тебе-то какая разница? – удивленно приподнял брови Лешка.
– Да нет разницы. Просто интересно… На руках у Трофима умер… А о чем они вообще говорили?
– Этого я не знаю… Но, думаю, о тебе. У вас же роман с Трофимом был. И Викентий об этом знал…
– Все-то ты знаешь.
– А как же иначе? Вовремя полученная информация покрепче всякого бронежилета будет. Противника на шаг надо опережать…
