И вот наконец работа на сегодня закончена. Сдали инструмент, выстроились в колонны и повалили домой – если так можно назвать их лагерь. Пришли, в столовой скудно поужинали. В барак загнали. Теперь сидеть тихо надо, не высовываться. А то шнырить заставят.
Отбой! Отбой!.. Самые светлые минуты в его жизни. Быстро ложится на шконку, трепыхается, чтобы согреться под одеялом. Закрывает глаза и ждет, когда ему приснится Ириха.
Ириха, святая женщина. Не бросила его в беде, ужом вывернулась, но срок ему сбили до минимума. И сейчас не забывает. Письма пишет, от себя и от братвы приветы шлет. И посылки отправляет, как положено, срок в срок.
Вот только закроет он глаза, и она уже тут как тут перед ним. Всегда полностью обнажена, в постели на спине лежит и так блудливо смотрит на него, пальчиком манит к себе. И он, конечно же, не теряется, набрасывается на нее, подминает под себя. И всю ночь напролет они занимаются любовью...
– Ты, Меченый, на работу сегодня не идешь, – с плохо скрытой завистью буркнул «бугор» после завтрака. – Три пачки «Примы» с тебя за новость...
– За какую новость? – не понял Сема.
– Приехали к тебе...
– Ко мне? Кто? Мать?
Вот уж было чему удивляться.
В Среднетахийск попасть ой как трудно. Дня три от железной дороги добираться. А еще от самого городка до их зоны топать и топать.
На других зонах, говорят, длительные свидания с родными только через определенное время. Здесь же хоть каждый месяц встречайся. Только вот беда, встречаться-то не с кем. Никто с Большой земли в эту глухомань таежную не едет. Если раз в месяц кто к одному заявится, и то хорошо.
А тут на тебе, к нему приехали. Интересно, кто же это пожаловал?
Мать? Вряд ли. Любит она его. Но не попрется же в такую даль. И времени, и нервов, и денег на это сколько уйдет... Отец? Этому вообще все по крену. Сестра? Смешно. Ириха?.. Ну, этого просто не может быть... А вдруг?.. Внутри его как будто что-то оборвалось.
– Тебе лучше знать, – пожал плечами «бугор». – Ну все, иди... Да, про сигареты не забудь...
Как будто ему обязательно должны были привезти «Приму».
А вдруг к нему и впрямь наведалась Ириха? Но нет, в чудеса он не верил.
И все же пришлось поверить. В блоке длительных свиданий его ждала Ириха. Но поверил он не сразу. Он сомневался в реальности происходящего, даже когда увидел ее, красивую, румяную с мороза, желанную. Вот, вот, казалось, она сейчас исчезнет, растает как дым...
– Ну, чего вылупился? Чего застопорился? – прикрикнул на него вертухай и втолкнул в комнату. – Отдыхай. Недельку с невестой поживешь...
И оставил их наедине друг с другом.
– Недельку? С невестой? – механически повторил он, глядя на Ириху как баран на новые ворота.
– Сема! Привет! – Улыбаясь, она подошла к нему и несколько раз провела ладонью перед его застывшим взглядом. – Что с тобой? Замерз?
Ее голос привел его в чувство. Взгляд парня ожил.
– Вот, вот, с недельку, – снимая с себя тяжелую шубу, пояснила она. – Говорили, больше трех дней не положено. Но ваш самый большой начальник мужик покладистый. Увидел меня, ручки полез целовать. Вы что, одичали здесь все?
– Ага, одичали...
– Бабок я вашему начальнику отвалила. Надулся как индюк, но взял. Неделю разрешил с тобой пожить... Я ему невестой твоей представилась, ничего?
– Спрашиваешь... Неделю? Жить с тобой? Я не сплю?
– Не спишь, – она взяла его за руку и ущипнула.
Да, он и в самом деле не спит.
Он обвел взглядом комнату. Аккуратная такая, мелом выбеленная, стол, табуретки, две железные койки у стен. Вешалка для одежды, тумбочки. Электрическая плитка есть, посуда кой-какая, вода холодная в кране, кувшин железный, таз. Сготовить что-нибудь можно, помыться. И тепло здесь. Намного теплее, чем в бараке.
И в этом раю, вдали от зэковской суеты и перекличек он будет жить целую неделю. С Ирихой!
– Какими судьбами?
– Ты же просил, Сема, приехать. Или не помнишь?
– Помню...
– Вот я и приехала...
– Ириха, если бы ты только знала, как я рад тебе!
Он с трудом совладал с желанием сгрести ее в охапку, прижать к себе, расцеловать.
– Я тоже очень рада видеть тебя. Иначе бы не рискнула забраться в такие дебри... Хорошо хоть «капуста» есть. А то бы не добралась... Мне пацаны наши из «общака» двадцать «кусков» на дорогу к тебе выделили...
– Откуда такие бабки? – удивился он.
– Потом узнаешь...
– Иринка, любимая...
– Только давай договоримся сразу, – она сделала шаг назад и с сожалением посмотрела на него. – Я приехала к тебе просто как к другу. Как ты просил...
– И все равно ты для меня любимая...
– Как знаешь, – пожала она плечами. – Только спать мы будем на разных кроватях...
Что ж, так тому и быть... Хотя неплохо было бы оказаться под одним с ней одеялом...
– О чем базар... Ты похамать чего-нибудь притянула?
Резкий скачок с интима на бытовуху обнулил возникшую меж ними напряженность. Так будет легче и ему, и ей.
– Голодным не останешься, – весело подмигнула ему она. И пнула ногой по двум гигантским рюкзакам в углу комнаты. – Колбаса, икра, консервы, печенье, сигареты... Это тебе от братвы нашей привет...
– Как же ты это все дотащила?
– А ты не бойся, не надорвалась. У меня под боком машина. Такси на две недели зафрахтовала. В три «куска» мне это удовольствие обошлось...
– А таксист ничего? Доверять ему можно? У тебя же бабки с собой. Обобрать может...
– Может, мужик еще тот. Ни на грамм ему не доверяю... Но ты не волнуйся, со мной Амбал...
– Кто такой? Почему не знаю?
– А он из новеньких. Но лоб здоровый, любому рога поотшибает...
– Ладно... Спасибо мое братве передашь... Хм, тут не говорят «спасибо». Но мне плевать... Как хорошо, что ты здесь...
– Похудел ты, лица на тебе нет... Но ничего, я приведу тебя в порядок, – пообещала Ириха.
Из приблатненной красотки в одно мгновение превратившись в хлопотливую хозяйку, она отвесила ему подзатыльник и заставила вымыться, сменить белье. Затем приготовила обед, накормила его, плеснула в кружку сто граммов, сама из своей пригубила. Хорошо водочка пошла. Интересно, как ее оставили? Не положено ведь...
Сема лежал на койке поверх одеяла. Сытый, немно-го пьяный, выбритый, чистый, в домашней одежде, с «мальбориной» во рту. А рядом, дотянуться можно, на такой же койке сидит Ириха. И пахнет от нее голово-кружительно французскими духами.
