За столом отчим продолжал простреливать Катю взглядами. Глянет – и снова куда-то вдаль смотрит, будто о чем-то другом, о постороннем думает. Может, уже влюбился в нее, кобель старый?..
Хотя не такой уж он и старый. Для своих пятидесяти он выглядит очень даже ничего. Лет сорок ему дашь, ну немногим больше. Моложавый, подтянутый, с шармом, коммуникабельный и довольно-таки симпатичный. Артем мог побиться об заклад, что у него есть любовница. Уж слишком хорошо он знал этот тип мужчин...
У него возникло непреодолимое желание встать и заехать отчиму в нос.
– Мы тут с Петром Валерьяновичем подумали и решили, что тебе, Артем, нужна работа, – сказала мама.
Нашла чем удивить. Ну конечно же, ему нужна работа. Не думают же они, что он будет тянуть деньги из их кармана... Артем поймал себя на мысли, что уж больно он раздражен, еще немного – и начнет говорить грубости. Система внутреннего самоконтроля включилась сама по себе.
– Да, без работы мне нельзя, – кивнул он. – У меня семья...
– Верно, сынок, о семье нужно думать прежде всего. – Светлана Марковна холодно посмотрела на Катю. Неужели она почувствовала в ней угрозу для своего семейного счастья? Или просто обычная свекровья неприязнь?.. Артему не нравилось ни то ни другое.
– Мне бы куда-нибудь в автоколонну устроиться. Специальность у меня гражданская с автомобилями связана. – Он с усмешкой подумал о своем дипломе инженера по эксплуатации автомобильной техники.
Уволиться из армии для того, чтобы устроиться работать по специальности, значило поменять шило на мыло...
– Будут тебе автомобили. Ими и займешься, – серьезно сказал Петр Валерьянович. – Я тут салон решил открыть, импортными автомобилями торговать. Будешь моим менеджером, иномарки из Германии перегонять...
– Но мы же решили, что он будет работать в одном из наших магазинов, – удивленно посмотрела на него мама.
– А разве автосалон не магазин? Разве быть менеджером – это не работа?.. В экономический институт какой-нибудь поступит, заочно учиться будет, опыт работы получит, языком на практике овладеет. Глядишь, через пару-тройку лет и управляющим станет...
Рассуждая, отчим посматривал не на него, а на Катю. Как будто искал ее одобрения.
Ну, конечно, Артем станет в командировках заграничных пропадать, а этот типчик тем временем к его жене клеиться будет. Авось повезет... Нет, в Кате он был уверен: не подпустит она к себе этого кобеля. Но тошно от одной только мысли, что она останется одна, без него, будет терпеть тайные или явные домогательства отчима...
– Никуда я не поеду. Хватит, наездился. – Он старался говорить как можно спокойнее.
Сестра уже успела шепнуть жене, а та не замедлила передать ему, что мама и отчим слили в одно целое свои возможности и капиталы. А того и другого у них хватало: не зевали во времена социализма – обрастали связями, делали на дефицитах неплохие деньги и переводили их в твердую валюту. А теперь прибирают к рукам один магазин за другим. И плевать им на всякие там ваучеры, справедливую приватизацию. Слишком хорошо они знают цену демократическим бредням... Где это видано, чтобы всем доставалось поровну?
Насколько знала Лена, в совместном ведении у матери с отчимом находятся четыре магазина: два крупных, один не очень, а последний совсем крохотный. И еще какой-то автосалон открывать собираются... Ну, отдали бы ему самый маленький магазинчик, а уж он бы сделал все, чтобы расширить дело. На что-то такое он, кстати, и рассчитывал. А ему тут каким-то менеджером, а иначе говоря, «шестеркой» быть предлагают.
– Я буду тебе хорошо платить, – отчим твердо стоял на своем.
Уж больно ему не терпится сбагрить его куда подальше.
– Да, сынок, Петр Валерьянович прав. Подучиться тебе надо. Без этого никуда... – поддакивала мама.
Всегда она плясала под его дудку. А ведь по большому счету их совместное предприятие принадлежало ей. Ловко она все провернула, чтобы удержать при себе Петра Валерьяновича...
– А кто вам сказал, что я вообще по торговому делу идти собираюсь? – спокойно спросил он.
И тут же нарвался на удивленный взгляд Кати. Интересно, а по какому делу ты, друг милый, идти собираешься?..
– Не понял...
Петр Валерьянович даже вилку у рта остановил.
– В общем, деньги у меня пока есть: расчет получил. Вам обузой не буду. Пронесусь над Москвой вольным ветром, авось работу стоящую себе подыщу...
– Артем, что ты говоришь? – возмутилась мама. – Какая ты для нас обуза?..
– Да ладно, это я так, к слову... Просто не лежит у меня душа к торгашеству. Не мой это хлеб...
И действительно, не чувствовал он в себе купеческой жилки. Были у них в части молодые ребята, шустрые, верткие, купи-продай, одним словом. С мелочей начинали. А потом в люди выбились. Вот у тех прирожденная тяга к коммерции.
А он бы такую тягу в себе воспитал, если бы лежала у него душа к Петру Валерьяновичу. Но он его уже и на дух не переносил...
– Ага, походи, походи, сынок, – как на неразумного ребенка посмотрела на него мама. – Авось чего-нибудь и подыщешь...
Знала, ничего для себя он путного не найдет. Ни образования у него подходящего, ни опыта работы, ни связей. А без этого никуда... Ты, мол, погуляй, блудный сын, все одно к нашему разговору вернешься...
– Не мне судить, но, кажется, ты совершил глупость, – сказала ему вечером Катя, когда они остались наедине.
– Почему? – настороженно спросил он.
– Перегонять машины из Германии – большое дело... Только не на зарплате сидеть надо, а на проценте от дохода. Тогда будет шанс выбиться в люди...
Артем с удивлением посмотрел на нее. Все в облаках витает, а голова варит. На процент от дохода работать... Заманчиво звучит...
– Да не буду я в Германию ездить...
– Почему?
– А тебе не показалось странным, как отчим мой на тебя смотрит? – пытливо взглянул он на нее.
– Что, у меня глаз нет?.. Нравлюсь я ему, – по-будничному спокойно ответила Катя. – Ну и что?
– Ну и что?!.
– Чего ты нервничаешь?.. Сам знаешь, не на помойке меня нашел. Красивая я у тебя. И что ж удивительного, если на меня мужики заглядываются. Радоваться надо, что не на уродине женат... А ты ревнуешь, мне это, кстати, нравится, – и она шаловливо улыбнулась ему.
С такой улыбки обычно начинались их любовные забавы. И сейчас начнутся. И он не ошибся.
Катина рука коснулась его груди и медленно поползла вниз.
– А если он приставать к тебе начнет?
– Тогда я сразу скажу тебе, – певуче протянула она. Ее дыхание участилось. – А ты уж как-нибудь с ним разберешься... А сейчас, милый, разберись со мной...
