Латунь – из «деловых», «блатарь», «черная масть». Не законник, но все одно в большом авторитете. Он для их банды вроде как наставник и покровитель. На него Багор самолично вышел. Покровительством заручился. А это многое значит. Скоро их команда еще круче станет. И пацанов раз в пять больше будет, и стволов обломится немерено. Только останется ли Хохол в ней на прежних позициях?
– По каналам своим он просек, что в ментовку откуда-то наводка на тебя пошла. На тебя все валят. Пахан «следака» – гэбэшник бывший и сейчас круто где-то подвизается. На «вышак» пойдешь.
– Да не мочил я никого! Я же, в натуре, ради понта «следаку» звякал, куражился. Это не я мента мочкануть хотел, отвечаю. Я перед ним даже извиниться хотел, бля буду. Это подстава, спецом подстава, в натуре!
Багор внимательно посмотрел на Хохла.
– В натуре не ты вальнул?
– Да зуб в натуре даю!
– Хорошо, я с Латунью насчет тебя перетру, может, по ходу, точняк подстава. А ты в бега сдергивай.
– Куда?
– Это твои проблемы. Хоть на край света, к белым медведям, пусть сожрут твой хрен к едрене матери.
Хохол расслабился. Багор ведь мог и мочкануть его. Какой с покойника спрос? Но не дорос он еще до крутого мафиози, которые лихо валят своих кентов. Хотя после того, как он с Латунью связался, каша в его котелке круто заваривается. Масштабно мыслит, гад. Но его отпускает – дает «зеленый свет» в бега. И на том спасибо. А уйти в бега Хохлу не проблема. Тачка у него есть, бабок штуки три баксов, зароется куда-нибудь в глухомань таежную и будет там бобылем век доживать. Все одно это лучше, чем на тот свет за здорово живешь отправляться.
Багор встал со стула, отставил его в сторону – расстреножил Хохла.
– Мы тут и без тебя разберемся, а ты вали.
Хохол вышел из кафе, нервно озираясь по сторонам. Как будто за ним уже следили. Сел в машину, завел мотор. И тут увидел, как из кафе выходят Багор, Кочан и Пугало. Крутые до усрачки. Спортивные костюмы, кожаные куртки, массивные цепи на бычьих шеях. Морды – приснятся ночью, в холодном поту проснешься. Настоящие бандиты, самая натуральная крутизна. И он, Хохол, еще часу не прошло как был таким. Но уже развенчан. Прощай, бандитская жизнь!
Он тяжело вздохнул, наблюдая, как бывшие его кореши усаживаются в тачку. И вздрогнул, когда на его глазах серебристая «Ауди» на фонтане пламени взлетела на воздух и развалилась на части. Его «Тойота» затряслась под ударами взрывной волны. Хорошо, машины далеко друг от друга стояли.
Писец Багру, довыстебывался. Бандитский век недолог. Хохол не смог сдержать предательской злорадной улыбки. На хрен, на хрен нужна эта бандитская жизнь! Пора делать ноги.
Он стронулся с места и почувствовал внутреннее напряжение. А ведь и его машина может взлететь на воздух. Ведь и его тачку могли заминировать. Но нет, багровская «Ауди» взорвалась, когда заводили мотор. А его движок работает уже давно, и ничего, все цело и невредимо.
Все. Делаем ноги из столицы, и с музыкой. Кстати, а где же музыка? Из сауны катился без музона, и сейчас динамики на уши не давят. Щас исправим. Хохол потянулся к магнитоле, вдавил внутрь кассету. Первые звуки музыки совпали с грохотом взрыва. Смерч пламени вырвался из-под сиденья и разорвал бренное тело бандита на куски.
Направленный взрыв уничтожил не только Хохла. Досталось и «Тойоте». Но из тех, кто в общем автомобильном потоке двигался по шоссе вслед за его машиной, не пострадал никто.
Полыхающая машина бандита врезалась в придорожный столб и остановилась. Рядом затормозили другие машины. Нажал на тормоз и Максим. Он вышел из своей «семерки», в качестве зеваки приблизился к горящей иномарке. Все, сомнений не осталось – Хохол перестал существовать. Задание выполнено.
Пока «Тойота» не взорвалась – а такое вполне могло произойти, – он поспешил занять место в своей машине. Ему уже нечего здесь делать.
Машину Хохла он заминировал, когда та стояла возле сауны. Но бандит не удосужился сразу включить автомагнитолу – заряд замыкался на нее. Пришлось поколесить за ним, дожидаясь, когда он вставит кассету или выйдет на волну какой-нибудь радиостанции. И дождался.
Но прежде он стал свидетелем того, как взлетели на воздух Багор и его братки. Этот взрыв не его рук дело. Тогда почему же это случилось? Впрочем, голову ломать не стоило. Объяснений можно придумать массу. Сведение счетов, бандитские разборки и так далее и тому подобное.
Итак, первая его акция завершилась успехом. Иного и быть не могло. Как и предполагалось, Хохол оказался для него задачкой в одном действии. Тем не менее одним бандитом на земле стало меньше.
Аванса, полученного за Хохла, хватило как раз на то, чтобы купить почти новую «семерку», и то пришлось доложить остатки от «подъемных». Теперь он получит вторую половину гонорара. Гуляй, не хочу. А гулять он хочет. Не зомби же он какой-то, чтобы думать исключительно только о ликвидациях: настоящих и предстоящих. Нет, он обыкновенный человек, у него нормальные чувства и эмоции, он живет как все. Как все и работает. Только работа у него специфическая. Такая, как, например, у охотников, которые отстреливают волков. И платят ему за «шкуры» убитых «зверей».
* * *
В отключке Толкунов пролежал недолго: час, может, чуть больше. Жаль, недооценил Лопуха, дал ему обвести себя вокруг пальца. Теперь ищи ветра в поле. Хорошо, хоть этот киллер проявил благородство. Не пристрелил в отместку за подлость.
Голова раскалывалась от боли, на виске вздулась шишка, ноги предательски подкашивались. Но он сумел выйти из квартиры, добраться до своей машины, доехать до дома. Там он сделал специальный компресс, утихомирил боль, принял снотворное и мертвым сном проспал до самого утра.
А утром новая головная боль, но уже несколько иного характера. Его к себе вызывал генерал из действующей службы контрразведки. Условное наименование – Куратор. Он служил указующим перстом, направляющим и координирующим деятельность Организации. За ним стояло государство и его безопасность. Руководитель не подчинялся ему, но во многом от него зависел. Поэтому Куратор воспринимался всеми как высшее начальство.
Рябин погиб. Об этом и пойдет разговор. И конечно же, встанет вопрос о его преемнике. Им должен стать Толкунов. Но у Куратора по этому поводу могла быть иная точка зрения. На место Руководителя он мог определить и Капитонова. Вот почему болела голова у Виктора Ефремовича, когда он ехал на встречу в верха.
Куратор встретил его приветливо, распорядился насчет кофе.
– Как это ни прискорбно, но Организация осталась без Руководителя. Рябин убит, – тяжело вздохнул он, хотя глаза оставались холодными. – Ума не приложу, как такое могло произойти.
Как это «ума не приложу»?.. На какое-то мгновение Толкунову стало не по себе. Ведь должен же был кто-то знать, что Рябину-младшему угрожали бандиты. Ведь не только отцу своему он об этом рассказывал, но и коллегам по работе.
