– У тебя хоть какие-то понятия, а для этих ничего святого. И головы у них работают, головы… Змей Горыныч трехглавый. Поверь, если этого змея вовремя не остановить, он всех сожрет: и вас, и вокзальских, и «Пятый километр»… И ты его остановишь!
Макар пристально посмотрел на собеседника. Не станет он мараться о каких-то братьев, если угрожают они не только ему. Но прежде чем умыть руки, он намылил их, и теперь все выглядело так, будто это был воровской наказ для Силиката. Ну а как еще вести себя с людьми, которые пытаются быть умнее, чем ты?
– Но ты же сам собирался, – встрепенулся тот.
– Что я собирался? – удивленно повел бровью Макар. – Я про людей спросил, про инструмент… Ты согласился. Вот и решай теперь проблему. Или ты не хозяин своего слова?
– Ну, хозяин… – замялся браток.
– Тогда не надо меня разочаровывать. Срок я тебе не ставлю, с этим ты сам решай. С какой головы начинать, тоже сам думай. Но змей должен издохнуть. Большую услугу всем сделаешь. И я это не забуду… Ну все, дерзай.
Из ресторана Макар выходил в полной уверенности, что Силикат сделает все как надо. Но на душе все равно было неспокойно. Не нравились ему братья Агаповы. Слишком уж они непредсказуемы…
Зойка улыбалась во весь рот. Ее белоснежные зубы блестели ярко, но сама улыбка была какая-то тусклая, ненатуральная. Потому что фальшивая. Что-то с ней сегодня не так.
– С тобой все нормально? – подозрительно покосился на нее Макар.
– Ну-у… – в нервном раздумье пожала она плечами. – Может, да, а может, нет.
– А конкретно?
– Ну, мне кажется, что Сева о чем-то догадывается. Вот думаю, как бы он не выследил меня.
– Твой Сева от зари до зари без продыху ишачит, куда ему до тебя?
– Ему вообще до меня дела нет, – хлюпнула носом Зойка. – Как будто я ему не жена совсем. Он твою Полинку любит…
Казалось, она сказала это нарочно, чтобы вывести его из себя.
– Любит, но ничего не получит, – скривился Макар. – А я тебя люблю. И все получаю… Ну чего сидишь? Иди ко мне, буду тебя любить!
– Да успеешь еще вылюбить, – отмахнулась Зойка.
Даже не думает с кресла подниматься, на колени к нему садиться. Как будто он пришел сюда, чтобы разговоры с ней заводить.
– Мне бы выпить, – сказала она. – А то что-то на душе не очень…
– Ну, это всегда пожалуйста, – кивнул Макар.
Обычно он готовился к встрече с Зойкой. Верный Клещ ставил на стол бутылку хорошего вина и фрукты, но каждый раз она отказывалась от выпивки, чтобы Севастьян запах вдруг не учуял. Не хотела она портить свой имидж образцовой жены. Блудить можно, а пить – нет. Как в том анекдоте: пусть ребенок будет негром, лишь бы не курил.
Но сегодня Зойке захотелось выпить, видно, не все у нее ладно. Или мужа боится, или еще что… Макар откупорил бутылку, наполнил бокалы, но Зойка из своего лишь пригубила.
– Ты знаешь, я люблю Севу, – усаживаясь к нему на колени, сказала она. – Очень люблю. Но ты меня так заводишь, что я ничего не могу с собой поделать… А потом, я не могу ему простить, что он Полинку любит. И что мне бегать за ним приходилось…
– Мстишь ему? – расстегивая молнию на ее платье, насмешливо спросил он.
– Что-то в этом роде.
– И все равно ты блудь.
– Еще какая! Я ведь еще и Полинке твоей мщу. За то, что Сева ее любит. И сейчас моя месть будет ужасной! – распалилась Зойка.
И с таким азартом набросилась на Макара, с таким рвением охаживала его, как будто эта встреча должна была стать для них последней. Но ведь он вроде бы и не собирался бросать ее.
Зойка превзошла и себя, и Полину, давно у него не было настолько оглушительного «сеанса», который устроила ему эта девка. Когда все закончилось, Макару пришлось какое-то время приходить в себя. Он бы и еще лежал, если бы нужда не стащила с постели. Он отправился в туалет, встряхнулся, а вернувшись, увидел, что Зойка, завернутая в простыню, сидит в кресле. На губах затуманенная улыбка, в руке наполненный бокал. И ему она тоже налила. Но что-то не то во всем этом, что-то не то…
– Выпьем? – кивнув на его бокал, спросила она.
Фальшью от нее тянет, как могильным холодом из склепа.
– Не вопрос, – кивнул Макар.
Он забрал у нее бокал, а ей всучил свой. И сделал он это так по-шулерски быстро, что Зойка даже не дернулась.
– Эй, ты чего? – запоздало опомнилась она.
– Из твоего бокала вкусней! Ну, за твое здоровье!
– Ты знаешь, я что-то не хочу… Голова разболелась.
Она поставила бокал на столик и ладонью прикрыла глаза, чтобы он не видел, сколько в них страха.
– А я тебя сейчас вылечу!
Макар потянулся к своим брюкам, под которыми лежал пистолет, взял его в руку, приставил ствол к виску Зойки.
– Ты… Ты это зачем? – жалко пролепетала она.
– Вино пей.
– Ну, если скажешь…
Она потянулась к его бокалу, но Макар щелкнул собачкой курка, заставив ее замереть.
– Свое вино пей.
– Но я не хочу…
– Я его тебе сейчас в глотку волью!
– Не надо!
– Почему?
– Не хочу.
– Ответ неверный. Я тебе сейчас башку прострелю, если правду не скажешь. Что с вином? Что там, яд или клофелин?
– Я… Я не знаю…
– Травануть меня хотела, падла?
– Прости!
– Простить? Да никогда! Однажды уже простил. Твоего мужа. Теперь за это расплачиваюсь. Он меня заказал, да?
Логика в этом предположении была. Сева мог узнать, что Зойка гуляет, и в обмен на прощение заставил ее избавиться от любовника. Ведь он же ненавидит Макара из-за Полины. А ведь он двух зайцев, гад, убить может. И жену свою блудливую бросит, потому что повод есть, и Полинку вдовой сделает, чтобы затем прибрать к рукам. Любит она его или нет, но Сева для нее – идеальный вариант, если, конечно, не будет Макара…
– Нет! Сева здесь ни при чем!
– А кто при чем?
– Не знаю. Они подошли ко мне, показали фото, где мы с тобой в постели, сказали, что Севе покажут… Он же меня бросит, если узнает. Понимаешь, бросит!
– Заткнись! Что за люди к тебе подходили?
– Ну, они не представились, сказали только, что сделать надо. Запугивали меня. Сказали, что, если я не соглашусь, они Женьку моего заберут, цыганам, сказали, на вокзал отдадут…
– Это меня уже не парит, что они там тебе сказали. Меня интересуют только факты. Ты должна им позвонить после того, как все сделаешь?
– Нет, они сказали, что сами все узнают. Они сказали, что я их больше не увижу.
