Севастьян смотрел вверх, пока не закружилась голова. Чувствуя, что почва уходит у него из-под ног, он взялся рукой за железный прут кладбищенской ограды. Он-то удержится на ногах, а Зойка так и останется лежать в гробу…
– Молодой человек, – услышал он вдруг басовитый с хрипотцой голос.
Севастьян оглянулся на звук и увидел средних лет мужчину с массивной головой и крупными, резкими чертами лица. Солнце сегодня припекает, жарко, а он в кожаной куртке. Может, потому, что не хочет выставлять напоказ спрятанный под нею пистолет?
– Да. – Севастьян внутренне напрягся.
Полина говорила ему, что ею могут интересоваться бандиты. А у этого типа внешность, как у братка, такая же грубая и внушительная, руку он вдруг под куртку сунул. Уж не за пистолетом ли полез? Севастьян невольно отступил на шаг. Но, как оказалось, бояться было нечего.
– Майор милиции Вольский, Управление по борьбе с организованной преступностью.
Мужчина показал служебное удостоверение, и Севастьян внимательно всмотрелся в него. Действительно майор, действительно Вольский. До Управления по борьбе с организованной преступностью он дойти не успел: корочки закрылись.
– Насколько я понимаю, вы Севастьян, муж покойной, – сказал он и кивком головы показал в глубь кладбища.
– Я бы сказал, вдовец.
– Ну да, ну да… Знаете, я хотел встретиться с вами в другое время, но раз представилась такая возможность…
Майор подвел Севастьяна к своей «девятке», что стояла неподалеку от его «Москвича», предложил занять место в салоне.
– Вы знаете, мне сейчас некогда, поминки и все такое…
– Я вас не задержу.
Севастьян посмотрел на автобус, в который садились люди, провожавшие Зойку в последний путь: родственники, однокурсники. В принципе, всем руководит ее дядя, так что небольшая задержка с его стороны трагедией не станет. Да и что еще может быть трагичней того, что уже произошло?
Вольский первый сел в машину, забрав с пассажирского кресла кожаную папку, чтобы освободить Севастьяну место.
– Дело в том, что мы разыскиваем гражданку Шолкову Полину Сергеевну. Надеюсь, вам это имя о чем-то говорит? – выбивая пальцами на папке барабанную дробь, спросил майор.
– Говорит, – похолодел Севастьян.
– Насколько мне известно, когда-то она была вашей невестой.
– Когда-то.
– Ну, а вдруг что-то осталось?
– К чему вы клоните?
– Шолкова сейчас в бегах, ей нужно где-то спрятаться.
– А при чем здесь я?
– Вы даже не спрашиваете, что она натворила? – подозрительно сощурился майор.
– Зачем мне это знать? – занервничал Севастьян.
– А может, вы уже знаете? Может, она вам все рассказала?
– Ну, знаете…… Хотите сказать, что я ее прячу?
– Было бы хорошо, если бы вы сами это сказали.
– Где я могу ее прятать? У родителей моей покойной жены? Абсурд. У своих родителей? Вы плохо их знаете. Мы с женой снимали квартиру на улице Февральской Революции. Давайте поедем туда, вы сможете убедиться, что ее там нет.
– Поехали, – неожиданно для него согласился Вольский.
– Э-э… – замялся Севастьян.
– А вы думали, я откажусь? – уличающе усмехнулся майор.
– Я думал, что не стоило бы бросать здесь свой «Москвич», – кивком головы Севастьян показал на свою машину.
– Я вас обратно доставлю, в лучшем виде.
– Но у меня дела!
– У меня тоже, – тронув машину с места, сказал Вольский. – И поважней, чем у тебя. Ты знаешь, кто такие братья Агаповы?
– Понятия не имею.
– Три брата, все трое в криминале дальше некуда. Решили поиграть в очень серьезных людей, но… Одного брата застрелили, другого взорвали, третий, правда, отделался легким испугом.
– Зачем вы это мне говорите?
– А то, что ты должен понимать, как сильно вляпался, – перешел на «ты» Вольский. – Знаешь, кому эти братья дорогу перешли? Есть у нас в городе такой законный вор, Макар его кличка. Ну и зовут его так же… Знаешь такого?
– Знаю.
– Конечно, знаешь, он у тебя Полину отбил. Он сейчас в изоляторе, а Полина пока на свободе… Пока. Мы обязательно ее возьмем. А ты сядешь за укрывательство. А может, и за соучастие. Так что не советую тебе играть с огнем! Сейчас ты выманишь Полину из дома, я надену на нее наручники, и считай, что все для тебя закончилось.
– Меня удивляет ваша уверенность в том, что я прячу Полину.
– А меня она почему-то не удивляет, – усмехнулся Вольский. – Сам не знаю почему.
– Ну, тогда я не знаю, о чем с вами говорить.
Майор пожал плечами. Дескать, а чего говорить, когда и так все ясно. Интересно, откуда ему известно о чувствах Севастьяна, если он так уверен в том, что Полина у него?
Севастьян закрыл глаза, спрятав подбородок за ворот рубашки. Тяжелый у него сегодня день, и хорошо было бы немного вздремнуть. Но для этого нужно как минимум расслабиться, а его сознание ощетинилось иголками из восклицательных знаков, да и вопросительных тоже хватает. Полина подозревалась в убийстве криминального авторитета. В убийстве! Как она могла докатиться до такого? Какой-то Агапов перешел Макару дорогу, а тот не нашел ничего лучшего, как натравить на него Полину? А как она могла согласиться?
Уж не Макар ли сдал Полину? Может, это он рассказал Вольскому про ее отношения с Севастьяном? Вдруг это он сказал, что Полина может прятаться у него?.. Последняя сволочь он после этого.
Вольский остановил машину возле дома на улице Февральской Революции, взял с собой наручники. Страшно подумать, чем все это могло бы закончиться, если бы Полина действительно находилась здесь. А ведь Севастьян мог бы ее сюда привести…
Но Полины здесь не было, поэтому Вольский остался с носом. Впрочем, он не отчаивался.
– Где она может быть? – вернувшись в машину, азартно спросил он.
– На кладбище.
– Что она там делает?
– Стоит.
– Где?
– На пятачке перед воротами. Вы ее видели.
– Кого я видел?
– Машину мою. Магнитола там раритетная, как бы не стащили.
– Ты издеваешься? – всколыхнулся майор.
– Нет. Вы обещали вернуть меня на кладбище.
– Знаешь, кто тебя туда вернет? Агапов тебя туда вернет. Узнает, что ты Полину прятал, и на части тебя порвет. Она его брата родного убила!
– Откуда он про меня узнает?
– Это не важно.
– Вы вместе с ним работаете?
– Не понял. – Вольский напряженно посмотрел Севастьяна.
