Богдан смотрел на Гущина без вызова, но с видом сильного человека, на стороне которого правда. Взгляд тяжелый, потому капитан и не выдержал…
– Богдан, может, ты думаешь, что я приходил к Лене после нашего с тобой разговора? – залебезил он.
– Я ей не сват и не брат, – продолжая давить на собеседника немигающим взглядом, пожал плечами Богдан. – Ну, приходил и приходил. Если она не жаловалась, значит, ее это устраивает…
– Но я к ней не ходил.
– Верю. Но разговор не о том…
– Да, но с этого ты ко мне заехал… Я, правда, пытался построить тебя. Думал, ты зеленый лейтенант. Потом понял, что это не так… Ты, вообще, молодец. С ворами и бандитами на «ты». Я знаю, они тебя боятся. И уважают… Я все понял, Богдан. Ты же видишь, я тебе палки в колеса не вставляю…
– Короче.
– Ну, я еще никому ничего не сказал, – поплыл Гущин.
– А кому и что ты должен был сказать?
– Да подъезжал тут один хмырь. Денег пообещал. – Капитан отвел взгляд в сторону.
– За что?
– Они думают, что ты не успокоишься, что будешь дальше по Костылину копать…
– Кто это они?
– Из фирмы «Петроль» подъезжали. Он там вроде зама по безопасности.
– Про Быхалова разговор шел?
– Нет.
Судя по его виду, Гущин уже пожалел, что ляпнул то, чего не следовало бы.
– Как зовут этого человека?
– Ну, он не назвался…
– Грицыхин его фамилия. Имя – Сергей, отчество – Борисович… Ты правильно сделал, Рома, что признался. Я бы все равно узнал…
– Да я сразу хотел признаться. Думаешь, зачем тебя сюда позвал?
Гущин пытался выглядеть искренним в своем оправдании. И это у него почти получилось, потому что он сам хотел сейчас верить в то, что говорил.
– Признался… Ну и молодец. Можешь сказать Грицыхину, что я против его босса ничего не имею. Но если найду доказательства его вины, посажу не задумываясь… А я их рано или поздно найду.
– Да нет, ничего я ему говорить не обязан. Пошел он к черту!
– Тогда ничего не говори… И про этот разговор забудь. Не было ничего.
– Да нет, был разговор, – мотнул головой Гущин. – И я все понял, Богдан.
– Тогда пойдем. Работы много.
Работы действительно под завязку. И Богдан готов был работать в паре с Гущиным. Но лучше бы его заменили на кого-нибудь другого. Пусть это будет самый бестолковый опер, лишь бы только не был продажной шкурой. Гущин признался в своем грехе – честь ему за это и хвала. Но, увы, доверять ему Богдан не будет никогда…
Глава 24
Зима еще не ушла – она всего лишь отступила, притаилась. Днем на улице все таяло, с крыш капало, на тротуарах проступила плитка, на тропинках – глина. А ночью подморозило, талая влага превратилась в лед, потому скользко сейчас на дорогах. Это зима устроила такую засаду, чтобы народ не забывал о ней.
Городовой пришел домой ночью, во втором часу. Свет на кухне выключен, но Егор не спит, ворочается. Кроссовки его в прихожей, на подошвах грязь.
Богдан включил на кухне свет, сел на стул, внимательно посмотрел на парня.
– Чего такое? – пряча глаза, буркнул тот.
– Почему не спишь?
– Потому что ты разбудил.
– Ты не спал до моего прихода. И сейчас не спишь.
– Я за день выспался…
– Врешь… Где ты был?
– В туалете.
– Не смеши. Днем все таяло, грязь на улице, а у тебя подошвы грязные. Где был, спрашиваю?
– Все у тебя элементарно, Ватсон, – хмыкнул Егор.
– Я не Ватсон. И не сказочный персонаж. И в игры с тобой не играю. Все реально, парень. Возьмут тебя – сяду и я. Ты меня подставить хочешь?
– Нет, – спрятал глаза Хромцов.
– Тогда зачем на улицу выходил?
– Я осторожно…
– Что ты осторожно?
– Домой ходил…
– Ты идиот?
– Но я же в дверь не звонил. Я в темноте… И свет в квартире не горел. Я у соседки спросил, она сказала, что Лены уже несколько дней дома нет…
– У соседки?! Надо было сразу тебя убить. Чтоб сам не мучился и других не подставлял…
– Да нормально все, никто за мной не гнался… Хотя какое тут нормально, если Лены нет.
– Может, она к родителям уехала?
– Какие родители? Они далеко живут, а у нее учеба. Ей завтра в институт…
– Что?
– Ну, надо бы в институт сходить.
– Сходишь, если наручники снять сможешь… Ключ где взял?
– Ключ?.. В ящике лежал, в шкафу.
Богдан мысленно постучал себя по лбу. Замок он поменял сразу, как только въехал в эту квартиру, но запасные ключи убрать не догадался. Надо будет их в рабочий сейф положить… Хотя нет, лучше выбросить.
– Где он?
Городовой забрал ключи, вернулся на кухню, где уже горел газ под чайником. Егор догадался конфорку зажечь, вину свою искупает.
– Никаких институтов, ты меня понял?
– Да, понял.
– Пойми, ты меня подставляешь.
– Что, страшно стало?.. А ты убийцу найди поскорей, тогда все проблемы разом отпадут.
– Убийцу я нашел, привлечь осталось.
– Ну, так привлеки!
– Еще раз сбежишь, я тебя сдам… На органы.
Но Егор шутки не понял:
– А я «сдам» на «сдам»! Скажу, что ты беглого зэка укрывал.
Слов у Богдана не нашлось. Он просто закрыл дверь на кухню и отправился к себе. Как-нибудь обойдется без чая.
Но Хромцов сам принес ему чай. Богдан уже лежал в постели, накрывшись одеялом.
– Извини, с языка сорвалось… Нервы… А так я тебя ни за что не сдам. Пусть меня пытают…
– Егор, я очень устал, спать хочу.
– Ты же опер, ты можешь найти Лену.
– Прямо сейчас?
– Нет, завтра.
– Договорились.
– А почему ты про соседку не спрашиваешь?
– Завтра. Все завтра, – закрывая лицо ладонью, отмахнулся Богдан.
Но утром он проснулся поздно, до начала рабочего дня оставалось всего пятнадцать минут. Городовой умылся, побрился, побрызгался одеколоном, а Егор продолжал спать. Будить Богдан его не стал. Да и не было времени на разговоры. Он ему позвонит через час.
А на службе лейтенанта ждал сюрприз в виде гражданки Осокиной. Она сидела в его кабинете и взахлеб рассказывала Гущину, как ее запугивал беглый уголовник.
