Он понимал, что Болек вправе не поверить ему. А за предательство в бригаде одно наказание – смерть… Все-таки случилось то, чего он так боялся. Все-таки увидела братва, как мент жал ему руку.
– Никто ничего не говорил, а стволы у ментов. Как это объяснить?
– Не знаю.
– Зато я знаю… Заз, ты бы вышел, посмотри, как там Лариска. Только руками не трогай. Может, она и шалава, но моя…
– Я почему-то думал, что моя, – не удержался Ефим.
– Лариска для тебя в прошлом, – жестко усмехнулся Болек. – Ты думай, как шкуру свою спасти…
– Как?
– Менты тоже люди, у них есть семьи, им жить хочется. Любого мента за жабры можно взять. Найдем этого мента, который тебя подставил, поговорим с ним по душам. Если он скажет, что это подстава, тогда жить будешь…
– Так в чем проблема?
– А проблема в том, что стволы у ментов. И Телегин уверен, что это ты их ментам слил. Он, считай, тебя приговорил. И только я один могу дать тебе шанс. Только я. Потому что меня он может послушать, а тебя – нет…
– Ты же мне друг, ты должен помочь мне.
– Друг… – поморщился Болек. – Может, потому и хочу, чтобы все было по-человечески. Чтобы совесть потом не мучила… Короче, я даю тебе шанс, а ты отдаешь мне Лариску.
– Как я могу ее тебе отдать? – возмутился Ефим. – Она же не вещь…
– Ты скажешь ей, что не хочешь быть с ней, хочешь, чтобы она спала со мной…
– Ну нет, так дела не делаются, – запротестовал Ефим.
– Тебе надоело жить?
– Ты знаешь, я не люблю Ларку. Я Дану люблю, мы с ней уже встречались, я ее домой провожал. Она к Макару пришла, я как раз выходил, а его уже выпустили… В общем, Ларка мне правда не нужна… Но я раньше ей об этом не говорил. Поэтому и сейчас говорить ничего не буду. Если бы я раньше сказал, а так выходит, как будто я очканул… Не, с таким позором я жить не хочу…
– А то, что братву предал, это не позор?
– Я не предавал.
– И Ларку мне не отдашь?
– Если она хочет, забирай. А говорить я ей ничего не буду… И толку в том, если скажу…
– Большой толк. Женщина многое делает назло – и себе, и другим, и всем вместе… Так что, скажешь?
– Ничего я ей говорить не буду.
– Тогда собирайся, поедем к Телегину… Только смотри, без глупостей…
Ефим оделся, вместе с Болеком вышел из дома, сел в машину, позволив увезти себя в спортзал, где оказался под замком в безоконной кладовке. Здесь можно было сделать с ним все, что угодно. Правильно говорили менты – ничего хорошего в банде Телегина его не ждет. Но ведь они же и подставили его под удар. Чем тогда они лучше того же Болека?
Ефим лежал на пыльных матах, вздрагивая от каждого близкого звука. Он чувствовал себя узником, которого вот-вот должны были расстрелять по приговору суда… И надо было ему связаться с бандой? И Дану своей не сделал, и жизнь может потерять…
Шло время, но за ним никто не приходил. Наступил вечер, исчезли приглушенные звуки – спортзал опустел. Чуть позже послышался скрежет и лязг железа – кто-то подпер дверь с другой стороны и навесил на нее замок. И снова гнетущая тишина. В конце концов Ефим понял, что его заперли здесь на ночь и без охраны. О том, чтобы бежать, не могло быть и речи. Во-первых, дверь была слишком крепкой; во-вторых, в нем еще не угасла надежда оправдаться перед братвой. Ведь не застрелили ж его сразу, значит, у того же Телегина есть сомнения. Да и Болек, судя по всему, не очень-то уверен в своей правоте…
Телегин появился только утром. В кладовку он зашел в сопровождении Болека и двух своих громил-телохранителей. Ему подали раскладное кресло, он удобно устроился в нем, забросив ногу на ногу. И только потом посмотрел на Ефима, замершего в выжидательной позе.
– Ты знал, где были спрятаны автоматы, – утвердительно сказал он. – Тебя допрашивали менты, тебя отпустили раньше всех. И еще тебя благодарили за оказанную помощь. Думаю, здесь не надо ничего объяснять, думаю, что и так все ясно… Что с тобой делать, Болотов?
Вопрос был риторический.
– Про автоматы я ничего и никому не говорил, – дрожащим голосом сказал Ефим. – И менты меня подставили…
– Не убедил, – покачал головой Телегин.
– Но это правда.
– Может быть, – пожал плечами тренер.
Ефим с удивлением посмотрел на него.
– Скажи спасибо своему другу, – взглядом показав на Болека, сказал Виктор Яковлевич. – Он узнал, кто жал тебе руку. Это плохой мент, подлый, он мог подставить…
– Ну вот, – облегченно вздохнул Ефим.
– Что вот?.. Мент мог подставить, а кто ему про стволы сказал? Стволы у них, а это большая для нас потеря…
– Но я никому про стволы не говорил… Может, они сами их нашли. Там, если Плешивую поляну прошерстить, их не так уж и трудно найти… А они сами знали, что стволы там могут быть… Ничего я им не говорил…
Телегин вопросительно посмотрел на Болека.
– Я не знаю, может, говорил, а может, и не говорил, – пожал плечами тот. – Но я знаю самого Ефима, он никогда стукачом не был…
– И бабы шлюхами не рождаются. Жизнь их такими делает…
– Утверждать не буду. Но я бы дал Ефиму шанс…
– Какой шанс?
– Он с Макаром в одной камере был, его «речные» под орех разделали. И он в бабу влюблен, с которой Макар живет…
– Он с Даной живет, – кивнул Телегин. – Мне она тоже очень нравится…
– А он влюблен. Да, Ефим?
– Это здесь при чем?
– А при том, что «речные» нас под ментов бросили. Это война, и, если мы не сделаем «речных», нам крышка… Короче, у тебя к Макару личные счеты, и ты должен его сделать. Пистолет мы тебе дадим, а там видно будет, что ты за человек…
– То есть я должен его убить?
– В этом и заключается твой шанс. Или ты его, или мы тебя…
Ефим думал недолго. С Макаром у него действительно личные счеты, и, если ему представляется возможность поквитаться с ним, почему он должен отказываться?
Глава 10
Высотный панельный дом с облезшей местами краской на стенах, подъезд с выбитой входной дверью, первый этаж в зловониях мочи, такой же загаженный лифт… Слишком хороша была Дана, чтобы жить в таком убожестве, но ведь и Макар – не подходящая для нее пара…
Ефим знал, в каком подъезде она живет, – сам ее к дому на такси подвозил, но у него не было информации, в какой квартире ее искать. Впрочем, он надеялся определить это по ее запаху – нежному и волнующему… Но в подъезде так воняло, что даже собака не смогла бы справиться с такой задачей.
В дом Ефим вошел вечером, еще до темноты. В техническом халате, в кепке набекрень, в руках метла, также для маскировки к нижней части лица была приклеена борода. Пистолет с полной обоймой за поясом, цилиндр глушителя в кармане, который оттягивала еще и початая бутылка водки.
