– Давай в машину! – будто обрадовалась Оксана.
Похоже, она не хотела от меня уезжать, а я точно не желал расставаться с ней, поэтому занял пассажирское место справа от водителя…
Вот так и в жизни, она была водителем, а я пассажиром. Нашу семейную машину занесло на повороте, и я вылетел за борт. А были бы мы с Оксаной двумя половинками единого целого, так и жили бы сейчас вместе, и никакие беды не смогли размыть наш островок… Но сейчас она счастлива с другим, а я так и остался пассажиром, которого приятно подвезти, но не более того.
Дождь с грохотом барабанил по крыше, заливал ветровое стекло так, что «дворники» не успевали разгонять воду.
– Страшно мне, – поежилась Оксана.
– Чего?
Я невольно протянул к ней руку, чтобы обнять ее, а она, казалось, этого только и ждала. Прильнула ко мне, положив голову на одно плечо, а рукой касаясь другого. И я обнимал ее за талию, жалея о том, что за спиной сидит и смотрит на нас дочка. Не будь здесь Катюшки, мы бы, наверное, смогли бы согрешить с ее мамой. Как в старые добрые времена.
И Оксана вспомнила про Катюшку, поэтому не задержалась в моих объятиях.
– Что, уже не страшно? – с ласковой улыбкой спросил я.
– Страшно… В прошлом году дождь сильный был, так в Крылатском дорога под землю провалилась…
– Ну, скажем, не вся дорога.
– Но ведь было!
– И что?
– А если сейчас под нами земля провалится?
– Мама, я не хочу, чтобы земля проваливалась! – замотала головой Катюшка.
– Не бойся, дочка, папа вас наверх вынесет, – весело подмигнул ей я.
– Папа у нас очень сильный, – улыбнулась Оксана.
Но я с ней не согласился.
– Не сильный… Когда нам сказали, что к Москве летит американский сюрприз, я хотел бежать за вами. Но не побежал.
– Почему? – пистолетом направив на меня указательный и средний пальцы правой руки, весело, но все же с легкой досадой спросила она.
– Потому что я не всесильный. Да и дверь уже заблокировали… Ну, я думал, что заблокировали…
– Главное, что ты подумал о нас.
– Кто не бегал в противогазе, тот не знает цену воздуха. Кто не был на войне, тот не знает цену жизни. А я побывал на такой войне, в которой сгорает все… Пусть эта война была вымышленная, но я многое понял по-настоящему.
– И что ты понял? – Оксана поднесла к глазам разведенные уголком два самых длинных пальца правой руки, посмотрела на меня сквозь них.
– Что люблю вас очень-очень. И тебя, и Катюшку… Знаешь, если бы вернуть все назад, я бы не позволил тебе уйти.
– Я ушла, потому что ты меня не держал… Но не будем об этом. Пожалуйста! – Она приложила к моим губам указательный палец.
Я кивнул, обещая свернуть с этой скользкой для нее темы. Еще оставались в ней чувства ко мне, но все-таки с Костей она была по-настоящему счастлива. И любила его по-своему, и к материальным благам не испытывала никакого отвращения – скорее, наоборот… Что ж, пусть все будет, как есть.
– Кстати, меня скоро выписывают. Могу побыть с Катюшкой.
– Не надо… Уже не надо, – без всякого упрека посмотрела на меня Оксана. – Мы втроем летим на острова… Костя думал, что ты сачканул, поэтому взял билет и на Катю.
– Ему бы в такой сачок попасть…
– Хорошо, что я отказалась от такого счастья… Как чувствовала, что эта экскурсия добром не закончится.
– Тогда меня почему не отговорила? – шутливо нахмурил я брови.
– Должна же я была на ком-то проверить свое предчувствие, – в том же духе отозвалась она. – А если серьезно, я очень рада, что ты выжил.
– А Костя рад?
– Он ничего еще не знает.
– А когда узнает, обрадуется?
– Ты знаешь, он у меня совершенно не кровожадный. Хотя и любит отбивную с кровью…
– И тебя тоже, кстати говоря, любит.
– Надеюсь.
– Тебя любит, а меня терпит.
– Сердцу не прикажешь, – прыснула в кулак Оксана.
– Не смешно.
– Еще как смешно! Ведешь себя как мальчишка. Как будто Костя нарочно тебя на эту экскурсию отправил.
– А если нарочно?
– Еще смешней… Откуда он мог знать, что там произойдет?
– Ну, мало ли.
– Поверь, он у меня совершенно земной человек. И Ящеру не поклоняется…
– Ящеру?
– В языческой Руси бог такой был. Ящер – подземный бог древних славян. Кстати, ему в жертву красных девиц приносили…
– Ну да, у нас тоже три красные девицы пропали… Ну, может, не совсем девицы, но точно пропали…
– Я могла бы быть четвертой… Брр! Как подумаю, что могло со мной случиться, так мурашки по коже…
– Что ты еще про Ящера знаешь?
– Ничего… Так, слышала кое-что.
– От кого?
– Да были у нас в универе диггеры, все подвалы облазили. Я спросила, зачем им это, а они мне – Ящера, говорят, за хвост поймать хотим. А еще спросишь, говорят, мы тебя ему в жертву принесем. Шутили, конечно, а мне потом кошмары по ночам снились. Ну, не долго, так, пару раз, но все равно…
– А Ящера поймали? Ну, те, которые его ловили?
– Нет. Я бы знала…
– Может, он там под землей шалит?
– Не пугай меня… Поеду я. Косте расскажу, как ты за нас отдувался.
– Вот-вот… Ящик коньяка с него за такое дело, – с наглой ухмылкой скромно потупил я глаза.
– Я уже думала, – шутливым тоном, но всерьез сказала Оксана. – Может, что-нибудь по работе нужно? Как там твоя машина?
– Да ездила вроде. Надо посмотреть…
– Если там с техникой что не так, обращайся…
Про машину Оксана спрашивала не зря. Мой старенький микроавтобус «Форд» был для меня совсем не роскошью, и даже не столько средством передвижения, сколько орудием труда. Там у меня полный набор первоклассной шпионской техники – лазерный звукосниматель, цифровая фотокамера с мощным объективом, комплект миниатюрных видеокамер, телефонные и радиозакладки, маячки, которые устанавливались на преследуемый автомобиль выстрелом из специального пистолета, приемное устройство для прослушки, мониторы слежения, армейский ноутбук с пуленепробиваемым корпусом, навигатор и много других полезных для дела девайсов. Для личных нужд – телевизор, откидной лежак и шкафчик с бельем и сменой одежды. Надо бы еще противогаз туда добавить и общевойсковой защитный комплект. Мало ли, вдруг действительно произойдет несанкционированный запуск атомной ракеты с борта подводной лодки – может, с нашей, может, с американской. И карту подземных бомбоубежищ неплохо бы составить, чтобы не метаться как угорелый, в случае чего…
