Выстрел должен произойти как будто сам по себе, но вовремя… Тюх!.. Винтовка дернулась в руках, выплюнув смертельную порцию свинца. Но Степан продолжал смотреть в прицел. Не было у него необходимости переносить огонь на следующую цель, как это бывает на войне. Есть только потребность в том, чтобы поскорей унести ноги. Но должен же он глянуть, что произошло с Мусой.
Он видел, как чеченец вскинул руки в тщетной попытке закрыть ладонью дырку в затылке. Колени его подломились, и тело стало безвольно валиться на пол. Телохранители покойного услышали звук выстрела и уставились на крышу, где прятался Степан. Его самого они не видели, но тыкали в его сторону пальцем… Степан едва сдержался от искушения всадить пулю сначала в одного, затем в другого. И времени на это нет, и доказательств, что эти орлы были с Мусой, когда он насиловал Дашу…
Степан забросил винтовку в темный угол, повер-лулся к окну спиной и быстро направился к люку. Вчера он произвел расчет времени, необходимый для того, чтобы чеченцы, выйдя из кафе, перекрыли ему путь к отступлению. В его распоряжении была почти минута. Если поспешить, он успеет спуститься во двор, уйти по узкой отмостке между стеной дома и зарослями сирени в палисаднике…
Он спешил и успевал. Но под козырьком подъезда нос к носу столкнулся с милицейским лейтенантом в наглаженной форме и с кожаной папкой под мышкой. Это был молодой совсем еще парень с розовым румянцем на нежных, как у женщины, щеках. Высокий, спортивного сложения, но грозного впечатления он, как ни старался, не производил. Лейтенант хмурил брови, глядя на Степана, но взгляд у него беззубый, совсем не страшный. Гораздо внушительней казалась грузная тетка, утиной походкой следующая за офицером.
– Ну вот, легок на помине! – увидев Степана, взвыла она. – Держите его, хватайте!
– Гы-ы! – изображая из себя блаженного, полоумно улыбнулся он.
– Гражданин, ваши документы!
Не думал Степан, что у лейтенанта хватит ума остановить его для проверки документов. Ясно же, что бомж перед ним… А может, офицер слышал звук выстрела? Если так, то это меняло дело…
– Командир, какие документы? – мотнул он головой и свернул в сторону, чтобы перебраться через низкую оградку, пересекающую отмостку фундамента.
– Стоять!
Лейтенант попытался схватить Степана за руку, но вместо этого получил кулаком в солнечное сплетение. От скручивающей боли офицер сначала сложился пополам, а затем рухнул на колени. Мощный удар, аккурат в болевую точку, но, к счастью, не смертельный. Во всяком случае, Степан очень надеялся, что не переборщил.
– Держите его! – заорала женщина, глядя, как Степан перепрыгивает через оградку.
– Стой, собака! – донеслось до него издалека.
Судя по акценту, кричал кавказец. А он, скорее всего, вооружен. Но Степана уже скрывают кусты сирени. И куда бежать, он знает… И бегать он умеет быстро… Главное, парик не потерять, бороду, очки, до крови не ободраться…
Свернув за угол дома, Корольков побежал к линии гаражей.
Не зря он изучал этот район и знал, что крайний гараж примыкает к забору школы. Через одну ограду он перепрыгнет, через другую, и тогда уже никто его не догонит.
Первой на линии стояла «ракушка», гараж с низким тыльным торцом. Степану ничего не стоило забежать на него, перескочить на следующее строение. Над гаражами низко склоняла свои ветви раскидистая липа – не самая лучшая, но хоть какая-то маскировка. Раздвигая ветки, он побежал по крышам, спрыгнул с них на территорию школы. Перекатываться через плечо, чтобы смягчить прыжок, не стал: мало ли, вдруг борода оторвется, потеряется..
Лето, каникулы, школьный двор пустует. Ничто не мешает Степану обогнуть многоэтажное здание, за которым начиналось футбольное поле. Там от одних ворот к другим гоняла мяч детвора. Быстро бегущий бомж привлек внимание, вслед Степану понеслось глумливое «улюлю», но, разумеется, остановить его это не могло. Не снижая скорости, он перемахнул через ограду вокруг школы, ощупал на ходу парик, бороду, продолжил путь.
Он бежал к скоплению гаражей, образующих прямоугольник, в центр которого можно было попасть с нескольких сторон. Вспугнув женщину с коляской, он бегом пересек палисадник, боком втиснулся в узкое пространство между гаражами, вывалился в поросший травой прямоугольник.
Степан стянул с себя свитер, скинул брюки, содрал с головы парик и бороду. Из кармана спортивных штанов достал платок и пузырек с лосьоном, наскоро протер нарочно испачканное лицо, наспех расчесался. Сломанные очки сменил на новые, на голову надел кепку…
В чистой, влажной от пота футболке, в спортивных брюках и кроссовках он производил более благоприятное впечатление. Но только издали. Близко к нему лучше не подходить: запах аэрозоля так и остался при нем.
Но Степан и не собирался идти в людное место. Дворами, пересекая улицы, быстрым, хотя с виду и неторопливым шагом он прошел не меньше десяти километров, прежде чем оказался возле дома, где жил вместе с Дашей. Для тренированного бойца такой марш-бросок не проблема, поэтому, оказавшись в квартире, в полной, как ему казалось, безопасности, он ощутил всего лишь приятную усталость.
Даши дома не было. Степан принял душ, сменил одежду. Спортивные брюки, в которых он был на деле, кроссовки, футболка – все это почти новое, жаль выносить на свалку. Но интуиция подсказывала, что от использованной одежаы нужно избавляться, особенно от кроссовок.
Он собрал все в пакет, вышел на улицу, но в своем дворе одежду и обувь выбрасывать не стал. Не поленился пройти несколько домов, прежде чем выбросил свое добро в мусорный контейнер.
Вернувшись домой, он лег на диван и, забросив руки за голову, уставился немигающим взглядом в потолок. Ну, вот и все, дело сделано. Мусы больше нет, Даша отомщена…
Он убил человека, но раскаяния не было. Чеченцы – они, конечно, люди, и достойных среди них много, и плохих хватает. Но в любом случае они для него – враги. Потому что он воевал в Чечне, потому что он убивал боевиков, от рук которых погибали его товарищи. Муса враг. Какие могут быть сожаления?
Может быть, когда-нибудь, когда сознание отойдет от ужасов войны, он поймет, что совершил сегодня страшный грех. Когда-нибудь, но не сейчас…
Глава 13
Муса поднялся с пола, шатающейся походкой зомби вышел на террасу своего кафе. Во лбу – огромная дыра, в затылке отверстие поменьше, но все равно пулевая скважина просвечивает насквозь. Глядя прямо на Степана, он погрозил ему кулаком и послал проклятие…
Степан стоял на чердаке, наблюдал за восставшим покойником через прицел винтовки. И видел, как Муса шевелил губами, слышал, как заливается он соловьиной трелью… Он что, говорить разучился?
Не сразу, но до Степана все-таки дошло, что это поет-заливается звонок у входной двери. И оживший Муса – всего лишь персонаж из его сна. Надо вставать…
За окном светло, солнце еще только клонится к закату, его лучи заливают комнату. Наверное, Даша вернулась. Может, ключи в магазине забыла, может, еще что…
