– А откуда они про Германа узнали?
– Долгая история.
– Ты им рассказал?
– Не им, а Даше, жене Игоря…
Она что, тоже из мафии?
– Нет, она жертва этой мафии, – решил не усложнять Степан. – Так же, как и я. Говорю же, долгая история…
– И где хозяева этих денег?
– Если бы знал, где их искать, все бы им вернул.
– Я не про тех, кого грабили. Я про тех, кто грабил…
– Я же сказал, нет их. И никогда больше не будет.
– А деньги?
– Деньги я сожгу.
– Ты с ума сошел?
– Наоборот, за ум взялся. Это награбленные деньги, а значит, проклятые. Не принесут они мне счастья. Поверь, я знаю, что говорю…
– Сколько здесь?
– Ну, думаю, не меньше пяти миллионов. И в другом чемодане, наверное, столько же…
– Десять миллионов?! Долларов?!! И ты хочешь все сжечь?!!!
– Так надо.
– Э-э, я, конечно, понимаю, справедливость, все такое… Но ведь на эти деньги можно столько добрых дел сделать!
Степан с радостным удивлением посмотрел на сестру. Ну как же он сам до этого не дошел!
– Точно, в детский дом отнесу, – кивнул он.
– Я вижу, ты уже несешь. Ересь несешь! – Ольга красноречиво покрутила пальцем у виска. – Какой детский дом, опомнись! Поверь, эти деньги до детей не дойдут!
– Ну, как же не дойдут, я прослежу.
– Ты Степан Корольков, а не Юрий Деточкин. И ты не в кино живешь… Если начнешь возмущаться, поверь, у тебя быстро спросят, откуда деньги. Что ты ответишь?
– Не знаю, – пожал плечами Степан.
– Думать надо, прежде чем что-то делать.
– Тогда в огонь.
– А как же дети, которым ты хотел бы помочь?
– Ну, я не то, чтобы хотел им помочь… Но, в принципе, неплохо было бы помочь. И детям, и ветеранам чеченской войны… Знаешь, сколько после этой войны инвалидов осталось?
– Много. И ты прав, этим людям надо помочь.
– Как?
– Ты отдашь эти деньги мне. Я передам их Герману- История у них темная, но у нас фирма, возможности, мы обязательно что-нибудь придумаем. И с долгами расплатимся, и танкеры на ход поставим… А процент с оборота будем перечислять, куда ты скажешь. В детский дом так в детский дом. Инвалидам так инвалидам…
Ольга завороженно смотрела на Степана с высоты облаков, куда завели ее мечты о блестящем будущем.
Что ж, ее можно было понять. После того, как она передаст эти деньги Герману, тот больше не сможет ее ни в чем упрекнуть, не посмеет назвать ее бесприданницей.
– Ну, я не знаю, – замялся Степан.
Валера советовал ему отдать деньги сестре. Пусть он пытался умиротворить его баснями, чтобы обхитрить потом и убить. Но все же такая версия прозвучала из его уст… Только из-за этого и не хотелось отдавать деньги Ольге. Но были и другие соображения.
– Я понимаю, эти деньги достались тебе. Неважно, законно или нет, но они – твои. Если ты хочешь оставить их себе, пожалуйста, ни слова тебе не скажу. Но если ты их сожжешь, то я буду считать себя сестрой сумасшедшего! – заявила она.
– Себе я их не оставлю. Я уже говорил, почему. Эти деньги проклятые. И счастья они мне точно не принесут. И вам с Германом тоже…
– Но без них счастья тоже не будет. Герман или сопьется, или в петлю полезет. У моего ребенка не будет отца. Эти деньги спасут Германа, спасут ] семью…
Степан обреченно махнул рукой. Не сможет он переубедить Ольгу. А она уже переигрывает его Действительно, эти деньги очень нужны Герману.
– А он согласится принять эти деньги? – пожал парень плечами. – Все-таки они с историей. А история эта нехорошо пахнет…
– Кто претендует на эти деньги? – деловито спросила Ольга.
На смену алчности пришло благоразумие.
– Не знаю… Валера сбежал с этими деньгами. Сказал, что чеченцы за ними охотятся.
– Чеченцы?
– Но это не из-за денег… Бандиты сами спасались и добро свое спасали. Но их уже нет, значит, и деньги ничьи…
– Их нет, а где они?
– Угадай.
– Ты их убил? – дрогнувшим от страха голосом спросила Даша.
– Только одного. А остальные друг друга перестреляли. Из-за этих денег…
– И куда трупы делись?
– Поверь, я их надежно спрятал. И далеко отсюда…
– Да, история…
– Гиблая история, – кивнул Степан. – И мертвечиной пахнет.
– А если кто-то ищет эти деньги? Если к тебе за ними приедут?
– Кто?
– Ну, не знаю…
– Скажу, что бандиты уехали, а про деньги я вообще ничего не знаю…
– Тогда я их забираю? – чуть не плача, спросила Ольга.
Казалось, она пыталась, но не могла отговорить себя от этих денег. Поэтому и готова была разрыдаться .
– Если не страшно, забирай. Но что ты мужу скажешь?
– Скажу, что нашла.
– Он тебе не поверит.
– Поверит. Потому что другого объяснения и быть не может…
Степан велел Ольге загнать машину во двор; так, чтобы никто не видел с улицы, загрузил чемоданы в багажник.
– Может, все-таки лучше их сжечь? – спросил он, сомневаясь, что поступает правильно.
Он помогал сестре тем, что могло ее погубить.
– Сожжем, – с вымученной улыбкой покачала Ольга головой. – Но только через трубы танкеров… Все будет нормально.
– Может, я с тобой? Все-таки деньги.
– Не бойся, я до самого дома останавливаться не буду. И машину заблокирую… Как приеду, позвоню.
Ольга забрала деньги, уехала, и Степан взялся за тряпку. Тщательно убрался в доме, вынес в огород испачканные половики и занавески, развел костер.
Сестра позвонила к обеду. Сказала, что все нормально. А вечером радостно сообщила, что Герман принял подарок. Надо сказать, эта новость Степана удивила не очень. Он и сам не отказался бы от десяти миллионов. Если бы не знал историю их происхождения… А может, он зря привередничал?
Глава 24
Яхта, с шумом разрезая волны и плавно покачивая носом, шла вперед. В мелких брызгах играла радуга, чайки с криком проносились над передней палубой, где в шезлонге, несмотря на качку, лежала полуобнаженная девушка…
Шторм усиливался, лохмотья срываемой с волн пены падали на шезлонг, разбушевавшийся ветер прогнал чаек. Но девушку непогода не пугала. Напротив, она радовалась ей, как горьковский буревестник.
