– Тише, нас могут подслушивать, – шепнул он.
– Да, да, – также перешла на шепот девушка.
Мило и по-заговорщицки улыбнулась ему, снова села Степану на колени, нежно обняла за шею.
– Где деньги? – едва слышно спросила она.
– Не знаю, – также тихо ответил он.
– Издеваешься? – прошептала она.
– Нет. Я правда не знаю, где деньги…
– Ты хорошо подумай. Зачем тебе деньги, если тебе пожизненный срок дадут?
– Не нужны мне деньги. Поэтому их у меня нет.
– Что ты с ними сделал?
– Не было их у меня.
– Ты что, не доверяешь мне? Ну да, не доверяешь. Сама во всем виновата. Но пойми, все, что было во мне плохого, осталось в прошлом…
– Я тебе верю. И доверяю. Но денег у меня нет.
– Пойми, это твой единственный шанс выбраться отсюда! – чуть не плача с досады, проговорила она. – Все слишком серьезно, чтобы надеяться на удачу…
– Да я все понимаю, – оборвал девушку Степан. – Но нет у меня денег. Нет!..
– Идиот… Какой же ты идиот! – взлохмачивая волосы, простонала Даша.
– Все правильно, если нет денег, то идиот, – в горькой насмешке скривил Корольков губы.
– Не об этом разговор. Не об этом! – мотнула головой она. – Ты должен понять…
– Ну нет у меня денег! Сколько можно об этом говорить…
– Может, все-таки одумаешься?
– Ну что мне, себя на органы продать? Так не дадут за меня миллион!..
Даша посмотрела на парня, как врач – на безнадежного пациента.
– Ну, нет так нет… – изможденно и разочарованно сказала она. – Ты извини, у меня время уже закончилось. Да и воняет здесь…
Она устало подошла к двери, опустив голову, постучала, вызывая надзирателя. Она трепетно стояла в ожидании, готовая в любой момент повернуться к Степану, откликнуться на хорошую новость. Но увы, он не мог ее ничем порадовать. Потому что не имел права говорить, куда делись деньги. Даша – человек действия, и она пойдет на все, чтобы вернуть миллионы. Он не хотел, чтобы с Ольгой случилась беда…
Даша ушла, а поздно вечером в камеру зашел Зацепин. Он ключом отстегнул нары от стены. Обычная процедура перед отбоем. Степан расслабленно наблюдал за ним. Поэтому и не успел среагировать на резкое изменение обстановки. Поворачиваясь к нему спиной, прапорщик вдруг вернулся в исходное положение. Его тяжелый кулак устремился Степану в голову.
Степан успел подставить под удар руку, но не сменил стойку на более надежную. Удар оказался настолько мощным, что, несмотря на блок, он не смог удержаться на ногах.
Пока Корольков восстанавливал равновесие, в камеру ворвались еще два мента с дубинками. Они обрушили на него всю свою злость. И били до тех пор, пока Степан не потерял сознание.
В чувство его привела вода, которой его окатили из ведра. Наручниками он был прикован к лежаку, поднятому и закрепленному на стене. Руками парень мог закрыть только грудь и часть живота, пах же мог защитить только ногами. Но у ментов в быстрых руках дубинки, да и его ноги после пропущенных ударов плохо слушаются. Лицо разбито в кровь, внутренности вперемешку, и голова болит, и живот…
Краем заплывшего глаза Степан увидел, как с табуреткой в руке в камеру входит Гринчук.
– Ну и что здесь такое? – с улыбкой спросил он.
– Да вот, команду отбой не выполняет. Мы ему свой отбой устроили.
– Да вижу, какой у вас тут отбой. Все, что можно, ему отбили… Ладно, все свободны. И дверь закройте!
Капитан поставил табурет на безопасном расстоянии от Степана, сел, забросил ногу за ногу.
– Будешь? – спросил он, доставая сигареты.
Курить хотелось невыносимо, но Степан отрицательно мотнул головой.
– Гордый? В этом твоя вина. Гордых нигде не любят… Я тут случайно узнал, что ты своих гостей из-за денег убил.
Степан с удивлением посмотрел на Гринчука. Про деньги он мог узнать только от Даши. Или от Ольги. Но сестра не дура, чтобы рассказывать про миллионы. А Даша могла. Ради денег она способна на все. Может, потому и вступила в сговор с капитаном. А тот и рад стараться.
– Не убивал я никого.
– А деньги где?
– В гнезде…
– Мне что, ребят позвать?
– В гнезде горного орла, – скривил губы Степан. – Четов не зря в горы забрался. Может, гнездо нашел, там деньги спрятал…
– Смотри, как бы в твоем гнезде ничего не спрятали. Ты грузинского вора сильно обидел. Да и Глырь, чтобы ты знал, в авторитете, уважаемый жуль-ман… Так что знай, в СИЗО тебя будут ждать с горячим приветом.
– Мне бы с вами сначала разобраться, – сплюнул кровью Степан.
– Да нет, это мы с тобой разбираться будем. То что было, это ягодки. Вот если мы всерьез тобой займемся, хуже будет…
– К чему эти угрозы?
– А к тому, чтобы ты совесть свою облегчил. Тяготят твою совесть бандитские деньги. О-очень сильно тяготят. Ты бы рассказал мне, где они. И душу бы облегчил, и совесть…
– А мужики знают? – усмехнулся Степан.
– Что знают? – не понял капитан.
– За что прессуют меня… Я им скажу, что ты деньги от меня требуешь. Скажу, сколько. Думаю, это им будет интересно…
Глазки у Гринчука воровато забегали.
– Так я и сам тобой заняться могу, – дрогнувшим голосом неуверенно сказал он.
– Так я все равно кому-нибудь скажу. Скажу, что ты деньги вымогаешь…
– Ну и говори Дашке твоей меньше… – начал было, но запнулся капитан.
– Вот и проговорился, – презрительно скривил щеки Степан. – Да ты не переживай, я знаю, кто тебе в уши надул. Дашка, больше некому. Как была Дашкой, так и осталась… Только зря она старается. Нет у меня денег. И никогда не было. Валера их увез. При мне чемоданы в багажник укладывал…
– Вранье. Не было в багажнике никаких денег. Трупы в багажнике были, а денег не было.
– Да он эти деньги на трупы поменял… Сначала пил.
– Так-так-так. Здесь давай с красной строки. Васю, говоришь, задушил? Василия? Виноградова?
– Я у него фамилию не спрашивал. Вася и Вася…
– Виноградова, больше некого… Где он его задушил?
– У меня дома.
– Ну, вот видишь, ты мне об этом не говорил.
– А зачем?.. Они Васю в машину посадили, будто он спит. Деньги в багажник загрузили и уехали. Я думаю, они в горы подались, чтобы деньги спрятать. Все-таки чеченцы у них на хвосте были…
– Ну, сказки про чеченцев ты себе оставь.
– Да мне все равно, сказки это или нет. Что слышал от Валеры, то и сказал. Я думаю, Петлюра и Бычок деньги закопали, а потом Валера их застрелил…
