– Так это и была самооборона, – решился Степан. – Сначала Четов убил своего друга Васю. Он его задушил. Потом застрелил Петлякова и Стягина…
– Зачем?
– Из-за денег. Не хотел с ними делиться. А меня просто ударил. Вот сюда, в затылок, – Степан с убедительным видом показал место, куда мог, но так и не ударил его Валера. – Я отрубился… Очнулся, смотрю, Вася мертвый рядом. А этот, Четов, машину ведет. Ну, я его и приложил…
– Как?
– Сзади по голове.
– Чем?
– Кулаком, в основание черепа. Не хотел убивать, но… Пришлось машину в Авдеевку гнать, она как раз по пути была, я на нее свернул… Да, машину я со скалы сбросил, но убил только Валеру.
– Отлично. Представим этот факт как самообо-Р°ну, – отстранение улыбнулся адвокат. – Превышение допустимых пределов… Учитывая, что Четов – бандит и убийца, получишь три-четыре года.
Учитывая твои заслуги перед страной, судья ограничиться условным наказанием… А деньги где?
Вопрос этот прозвучал настолько неожиданно, что Степан не сразу сообразил, о чем речь.
– Какие деньги?
– Бандитские. Сколько их там было?
– Да я не знаю. Видел только два чемодана.
– Два чемодана денег?! – глаза Ильинского алчно заблестели.
– Да.
– И куда они делись? – разволновался он.
– Не знаю… Я когда очнулся, их в машине уже не было. Я долго в отрубе был. Очень долго. Часа три-четыре… Я думаю, Валера их где-то в районе Авдеевки зарыл. Я когда очнулся, он мимо нее шел, в сторону трассы…
– А тебя он с собой зачем взял?
– Не знаю. Я сам долго думал; догадка у меня, в общем-то, есть…
– Какая?
– Может, он сам в Авдеевку собирался свернуть, к Скалистому ущелью, чтобы меня с обрыва скинуть, вместе с машиной… Сунул бы мне в руку пистолет, из которого он сам стрелял, дабы отпечатки мои остались…
– А может, ты сам с ним так поступил? – сощурившись, озадаченно спросил Станислав Сергеевич. – Сам Стяги на и Петлякова застрелил, а пистолет потом Четову в руку сунул…
– Я не понял, вы адвокат или следователь?
– Нет, не следователь. Но мне нужна четкая картина…
– Картину я вам нарисовал. Давайте ее лакировать, чтобы шероховатостей не было… Или вы уже «е хотите мной заниматься? – жестко, в упор посмотрел на Ильинского Степан.
Не нравилось ему, что адвоката интересуют деньги. Ведь в материалах дела о них не было сказано ни слова…
* * *
За окном жарило солнце, но в комнате колышет занавеску добротный кондиционер. Прохладный воздух приятно обдувает обнаженное тело, слегка взмокшее после постельных упражнений. Московская красавица Даша – превосходный мастер по этой части, и Стас не прочь был признать ее своим тренером. Хотя и сам был искушен в сексе.
Но прохладный воздух от кондиционера опасен для здоровья не меньше, чем сквозняк. Поэтому лучше не рисковать. Стас накрылся простыней, потянулся к тумбочке за сигаретами.
– А меня? – спросила Даша.
Он протянул сигарету и ей.
– Не мне, а меня, – мотнула она головой. – Меня укрыть не хочешь?
– А эстетическое созерцание?
Стас на все сто процентов был уверен, что новороссийские девушки в общей своей массе куда красивее, чем московские. Но Даша поколебала эту уверенность, настолько она была хороша собой. И лицо у нее на загляденье, и тело потрясающее.
– Это за дополнительную плату, – сказала девушка вроде бы в шутку, но прозвучало всерьез.
– Не будет дополнительной платы, – покачал Ильинский головой.
Стас представил тюремную камеру, где томился его клиент. Вонь, духота, теснота, «петухи» под ш конками. Как чувствует себя Степан? Наверняка хреново. А будет еще хуже… Но ведь он сам по всем виноват. Как и в том, что Стас упражняется с его бывшей подругой. Сказал бы ей, где спрятал деньги, не обратилась бы она за помощью к его адвокату. А девушка она настырная, такая и через труп переступит, и через свою честь.
– Почему? – заметно напряглась Даша.
– Степан не знает, где деньги.
– Не знает или не хочет говорить? – встрепенулась она.
– Не знает. Сказал, что Четов их спрятал.
– Ты пойми, там два чемодана с деньгами. Ты бы мог получить половину.
– Да, два чемодана. Он подтвердил… Но он говорит, что был без сознания, когда Четов прятал эти деньги.
– Сказать можно все, что угодно.
– Да, конечно… Я сделал все, что было в моих силах. Я заставил его рассказать всю правду. Он рассказал. Он сознался, что убил Четова…
– Да мне все равно, кто его убил. Главное, деньги.
– Он сказал, что Четов их спрятал.
– Гринчуку он говорил, что деньги вывалились из машины. Тот, как дурак, всю ночь по горам бегал, деньги искал… Тебе не сказал, где примерно деньги зарыты? – не без сарказма спросила Даша.
– Нет… Два чемодана денег. Сколько же там миллионов?
– Много, очень много.
– а знаешь, сколько мне за Степана заплатили? Ну, живешь ты неплохо. Думаю, много… а откуда у Михайлова деньги?
– Он человек не бедный.
– Да, но у него проблемы. Танкеры его на приколе. Финансов ноль…
– Черт! – Даша сокрушенно хлопнула себя ладонью по лбу. – Ну как же я сама не додумалась. Степан деньги сестре отдал!
– Я этого не говорил.
– Да, но подумал.
– Может быть…
Стас уныло усмехнулся, глядя в потолок. Если Степан действительно такой идиот, что все бандитские деньги отдал сестре, то Даше все равно не видать их. И ему самому, соответственно, тоже. Хорошо хоть шлюху эту московскую на халяву поимел…
– Только нам все равно ничего не светит. Я Михайлова знаю. Хватка у него мертвая. Он эти деньги из рук не выпустит…
– А если шантаж? – вслух подумала Даша.
– А чем шантажировать?
– За этими деньгами чеченцы охотятся.
– Какие чеченцы?
– Московские.
– А в Новороссийске их, по-твоему, нет? Я тебе больше скажу, крыша у Михайлова как раз чеченская. Поверь, ворон ворону глаз не выклюет. А тебе голову отрежут…
– Крыша – это серьезно, – крепко задумалась Даша.
– Вот и я о том же. Можно нарваться.
– Но все равно что-нибудь можно придумать.
– Что?
– Пойми, это мои деньги.
– Точней, ты их считаешь своими, – поправил девушку Стас.
