– Ты мне снилась. В зоне. Ты вела машину, я сидел рядом. Ты гнала, как сумасшедшая, а потом врезалась в «КамАЗ». Ты нарочно это сделала, чтобы убить меня. Сама ты убиться не могла. Потому что перед тобой должна была сработать подушка безопасности…
– И что, убила?
– Нет. Ты немного поспешила. Олег только поднял нож, а ты уже врезалась в «КамАЗ».
– Какой Олег?
– Волгин. Ты его наняла…
– Даша его не нанимала, – послышался вдруг мужской голос.
Говоривший находился где-то в спальне, Степан не мог его видеть.
– Волгина я нанял. Через его жену…
– У тебя все получилось. Почти. Если бы не «КамАЗ», я бы не проснулся. И он бы меня убил. А так только ранил…
– Значит, я в этом виновата, что ты жив?.. Ну что ж, придется исправить свою ошибку, – засмеялась Даша.
Теперь Степан точно знал, что эта бестия не грезится ему.
– Где Марьяна?
– В погребе… Погреб от слова «погребать»? – ехидно спросила Даша. – Считай, что она погребена…
– Ее-то за что?
– Ничего личного, просто ради безопасности. Она видела меня, нас, поэтому и умрет… Хотя ты можешь сохранить ей жизнь.
– Как?
– Ты расскажешь мне всю правду… Дима, помоги мальчику сесть!
– Куда, в тюрьму?
– Он там уже был… А может, еще хочешь? – глядя на Степана, спросила Даша.
– Нет, спасибо. Ты мне уже удружила…
Над Степаном склонился круглолицый мужчина с выпуклыми глазами. От него крепко пахло луком, табаком и нечищеными зубами. Он довольно легко оторвал Степана от пола, затащил на диван, усадил.
– Ты, я так понимаю, муж Оксаны? – спросил Степан.
Увидел он и Оксану. Женщина стояла у окна и следила за улицей. Похоже, они не чувствовали себя в безопасности. Что ж, их можно было понять.
– Тебе не все равно? – ухмыльнулся Дима.
– Значит, муж… Я смотрю, у вас тут семейный кооператив.
– Семья – это крепкие узы, – кивнула Даша. – И мы уверены друг в друге.
– Уверены, а сами все равно боитесь…
– Ты о себе думай… – скривилась она. – Скажешь правду, отпустим Марьяну, нет, сама лично пристрелю ее, как последнюю сучку…
Даша оттянула полу куртки, показав рукоять вложенного в кобуру пистолета.
– Против спецназа ствол тебе не поможет.
– Не надо меня пугать. Скажи, что ты ментам вчера пел?
– Ты прямо как блатная мамка. Браво! Тебе эта роль подходит лучше всего. А то пай-женушку перед Германом разыгрывала, меня чуть не стошнило…
– Меня и саму тошнило. Но я терпела.
– Зачем?
– Я должна была забрать его деньги… Точней, свои деньги. Он на моих деньгах раскрутился…
– Я, может быть, только пел ментам, а твоя песенка уже спета.
– И что ты им напел?
– Что ты дура непроходимая. И жадная до безобразия.
– А вот оскорблять меня не надо.
– Я не оскорбляю, я правду говорю… Жадность фраера сгубила. Это про тебя…
– Может, сгубила, а может, и нет… Ну так что, мне убивать твою сучку или отпустить?
– Отпустить.
– Тогда говори, что ментам про меня напел?
– Что было, то и напел…
– Что ты про Оксану сказал?
– Что он мог сказать? – буркнула стоявшая у окна женщина. – Что он знает?.. А я в перчатках была, пальчиков нигде не оставила…
– И я не наследил, – кивнул Дима.
– Да, но на всех вас подали в розыск…
– На кого на всех? – спросила Даша.
– На тебя и твою сестру…
– Откуда ты про Оксану узнал?
– Ты говорила… Как вы в Москве начинали…
– Что было, то было! Заткнись!.. Значит, сдал Оксану ментам?
– Сдают своих. А она чужая… И ты чужая… Как ты могла?
– Что могла?
– На меня покушаться, на Ольгу…
– Кто тебе такое сказал?
– Оксана…
– Я этого не говорила! – вскинулась женщина. Она подошла к Степану, выдернула из кобуры под курткой пистолет, направила на него. – Я тебя сейчас пристрелю, придурок, если не заткнешься!
– Во-первых, не придурок. А во-вторых, если заткнусь, тебе же хуже будет. Проблема одна есть. Для тебя. И для твоего мужа… История имеет свойство повторяться. Причем на одном и том же месте. А здесь восемь лет назад была история… Их четверо было, все друзья нашей дражайшей Даши. Они за кордон собирались удрать. И деньги у них были. Много денег…
Степан рассказывал, а Оксана нервно водила головой из стороны в сторону. То на него посмотрит, то на Дашу. Застрелить его, спрашивал ее растерянный взгляд, или слушать?.. Даша снисходительно усмехалась. Дескать, слушай; пусть выговорится перед смертью.
– Очень много денег, – повторил Степан. – На всех делить неохота. Поэтому Валера всех своих и убил. Одного задушил, вот здесь, на этом диване. А двоих застрелил… Правда, деньги от него ушли…
– К тебе они ушли, – поморщилась Даша. – Если бы ты мне их отдал, жил бы сейчас спокойно… Но ты меня заставил мучиться и себе приговор подписал…
– Если ты с Германом намучилась, то у тебя все еще впереди. Он не верит, что ты заказала меня, Ольгу, Ильинского, – слукавил Степан. – Да и у ментов нет на тебя доказательной базы. Все доводы против тебя можно уничтожить одним движением пальца… Или двумя… Слышишь, Оксана. На тебе все сходится. Ты пыталась Ольге укол сделать, в меня стреляла. Я тебя видел… Если тебя убить и твоего мужа, Даша сухой из воды выйдет. Еще скажет, что вы ее похитили… Она вас убьет. И все, никаких больше проблем… Ты должна ее опередить…
У Даши пистолет был уложен в кобуру, она не могла достать его быстро. Зато у Оксаны ствол был в руке, и она легко могла застрелить сестру. Но она не решилась на это.
– Оксана, ты ему веришь? – с пренебрежительной ухмылкой спросила Даша.
– Нет, – не очень уверенно покачала головой женщина.
– А ты, Дима?
– Пургу он несет!
– Пора его за это наказать!
Даша неторопливо вытащила из кобуры пистолет, медленно направила его на Степана. Но выстрелила в сестру, попав ей в голову.
Она не умела стрелять так быстро, как это мог делать Валера. Но Дима все равно был обречен. Пока он вытаскивал свой пистолет, Даша успела прицелиться в него и нажать на спусковой крючок.
– Да, история имеет свойство повторяться, – засмеялась она, вынимая из кармана платок. – Это ты правильно сказал. И что я сухой из воды могу выйти, тоже правильно… В одном ты был не прав. Не послушалась тебя Оксана. Потому что дура. Всегда дурой была…
