– Ты забыла дослать патрон в патронник.
Я попытался поймать ее на неопытности, но не тут-то было.
– Все на месте. И предохранитель снят.
– Кто меня заказал? Олег?
Я понимал, что все очень серьезно. И готовился умереть.
– Да.
– Ну, и чего ты ждешь? – спросил я.
– Выстрелить я всегда успею.
– И то верно.
Спальня у Томы была просторной – нас разделяли шесть-семь метров. Непреодолимое расстояние.
– Чем я перед Олегом провинился?
– Значит, провинился. Он сказал – я должна сделать.
– Давно ты работаешь на него?
– С тех пор, как умер мой муж… Верней, не умер, погиб. Я отравила его. Олег дал яд, я заправила им суп, все просто… У меня не было другого выхода. С Костей жить было невозможно. Знал бы ты, какой он мерзкий…
– Не надо оправдываться.
– Я хочу, чтобы ты знал.
Она смотрела на меня с суровым выражением лица, но по щеке почему-то текла слеза. И это не бутафорская выжимка. Ей незачем было передо мной юродствовать.
– Мне уже все равно.
– Но мы обещали друг другу не врать.
И по второй щеке скатилась слеза. Голос у Томы дрожал.
– Это была шутка. С твоей стороны.
– А с твоей?
– Это уже без разницы. Делай поскорей свое дело и не мучай меня.
Я вдруг понял, что не так страшна смерть, как ее ожидание. Действительно, с ума можно было сойти от внутреннего напряжения.
– Я не могу…
Сначала Тома опустила руку с пистолетом, затем голову.
– Не могу, – повторила она.
– Почему? – осторожно приподнимаясь, спросил я.
– Я же тебе сказала, что не знаю, что со мной происходит… Мне кажется, я влюбилась… Такого со мной еще не было…
Она заметила, что я уже в шаге от нее. Но вместо того чтобы защищаться, она протянула мне пистолет рукоятью вперед.
– Можешь меня убить.
Убивать я ее не стал, но пистолет забрал. Это был «браунинг», и отнюдь не дамской модификации.
Я взглядом показал ей на постель, и она села на нее, накрывшись простыней. Я видел, как дрожат ее плечи, я чувствовал, как предательская жалость подкатывает к горлу. Как я мог ее убить, если она не смогла выстрелить в меня…
– Когда Олег был у тебя?
– Вчера… Я сама позвонила ему. Сама призналась, что проговорилась…
– Когда это было? В котором часу?
– Это важно?
– Если я спрашиваю, то да.
Оказалось, что Тома звонила Олегу уже после нашей с ним встречи в Ильинском сквере.
– Куда ты ему звонила?
– К нему домой.
– И он поехал к тебе?
– Да.
– Ночь он провел с тобой?
– Нет… Честное слово, нет…
– Мой адрес ты узнала от него?
– Да.
– И давно ты работаешь на него?
– Я же тебе говорила – с тех пор, как не стало Кости. Знал бы ты, как мне было с ним противно…
– Надо было развестись.
– Не все так просто…
– Ты хотела стать богатой вдовой. И ты ею стала.
– Да, я плохая… И никогда не была хорошей… Но я не хочу так больше…
– Олег заставлял тебя убивать?
– Да. Он взял меня за горло, он сказал, что можно произвести эксгумацию трупа. Он бы подсказал, как распознать яд, и меня бы арестовали…
– И сколько трупов за тобой?
– Много. Целых три… Что Олег говорил, то я и делала.
– Я должен был стать четвертым.
– Да.
– Но ты меня пожалела.
– Не совсем… То есть пожалела, но не только тебя. И себя тоже… Я же знаю, что ты тоже работал на Олега.
– Он это тебе сказал?
– Да, говорил… И еще смеялся над тобой. Говорил, что ты лопух…
– Лопух или лох?
– А что, есть разница?
– В том-то и дело, что нет, – шалея от злости, сказал я.
Попался бы мне сейчас Олег под руку, плохо бы ему пришлось, очень плохо… Ничего, я до него еще доберусь.
– Значит, смеялся надо мной… Смеется тот, кто смеется над трупом…
– Ты тоже убивал? Так же, как и я?
– Ты уверена в этом или догадываешься?
– Догадываюсь.
– Тогда догадывайся дальше.
– Ты не станешь меня убивать? – с надеждой спросила она.
– Ты же меня не убила…
– Должна была, но не смогла… Олег не пощадил тебя, значит, он не пощадит и меня. Тебя должна была убить я, а меня должен будет убить кто-то другой…
– Ты далеко не дура.
– Тварь подлая… Но не дура. И чутье у меня… Я знала, что наша с Олегом дружба добром не закончится. У меня есть наличность, мы можем уехать за границу…
– Зачем?
– Как будто ты не понимаешь, что мы вне закона. И Олег нам угрожает. Ты уже приговорен, и за мной дело не станет… Нам нужно убираться отсюда как можно скорей. У меня есть триста тысяч, на первое время нам хватит, а там раскрутимся…
– Это твои деньги. Я здесь ни при чем.
– Это наши деньги. Я так хочу.
– Тогда нам придется жить вместе.
– Я не против, – сказала она, выжидательно глядя мне в глаза.
– Я тоже.
Мне нужен был союзник, мне нужна была поддержка со стороны Томы. И я действительно был вне закона. А Олег меня еще и приговорил… Да, она была права, нам нужно было объединяться и уносить из Москвы ноги… Но сначала я должен был разобраться с Олегом…
– Тогда что мы здесь делаем? – тихо обрадовалась Тома. – Надо собираться…
– И куда?
– За границу.
– У меня нет заграничного паспорта…
– Это плохо. – Как мне показалось, она ничуть не расстроилась. – У меня есть, но я без тебя никуда не уеду. Вместе мы можем уехать куда-нибудь в глубинку. В Архангельск, например…
– Почему в Архангельск?
– Это далеко. И бабушка у меня там живет. Большая деревянная изба с резными наличниками, русская печка, пироги с черникой… – Тома умиленно закатила глазки.
Глядя на нее, мне захотелось вместе с ней забраться на русскую печь, спрятаться от всех бед и невзгод. И чтобы пироги с черникой были…
– К бабушке нельзя, – с каким-то даже сожалением покачал я головой. – По этому адресу нас могут найти…
