– Ты отдашь мне квартиру? – с сомнением, но в предвкушении приятного известия, спросила она.
– А ты этого хочешь?
– Да.
– И бизнес?
– Да, я бы не отказалась от своих магазинов…
– Все будет, сестра. Все будет…
Где-то в глубине квартиры зазвонил телефон. Тома поднялась со своего места:
– Я сейчас.
Удобный момент настал, и Егор высыпал в чашку содержимое ампулы… И квартира здесь, и магазины, все в одном флаконе…
Но Тома вернулась не скоро. На губах счастливая улыбка, в глазах радость. И куда только делась недавняя усталость?
– Чай, наверное, остыл? – спросила она, глянув на его ополовиненную кружку. – Тебе горячего подлить?
– Нет-нет…
И все же она нажала на кнопку электрического чайника.
– Чему ты так радуешься? – спросил он, чтобы отвлечь ее от чайной темы.
– А что, заметно?
– Я бы посоветовал тебе съесть лимон. Но ты моя сестра, и твоя радость – моя радость…
– Я лучше чаю выпью. А то в горле пересохло…
Она в два глотка осушила свою чашку. И перед глазами Егора понеслись воспоминания из детства и юности. Как они вместе с Томой лазали по совхозным садам, как убегали от собаки, которая догнала его и цапнула за ногу. Как бережно Тома промывала рану в ключевой воде, как накладывала на нее подорожник, ну а потом еще тащила его на себе домой… А как плакал он, когда она заболела воспалением легких. Врач сказал, что сестра может умереть, и он, помнится, готов был отдать свою жизнь, чтобы она выздоровела… А как помогла она ему, когда он по молодости попал в плохую историю. Подрался на дискотеке, попал в милицию, срочно понадобились деньги, чтобы избежать тюрьмы. Семья тогда жила бедно; Тома училась в Москве, но стоило ей узнать о проблеме, как деньги нашлись. Целых триста долларов на выкуп достала…
– Что-то мне совсем нехорошо, – закрывая глаза, пробормотала она.
– Ничего, это от усталости… Тебе надо полежать…
Он помог ей подняться, отвел ее в комнату, положил на диван. Она легла и вмиг затихла. Это у нее отнимаются мышцы, это у нее отказывает сердце… Только сейчас Егор явственно осознал, что натворил.
* * *
– Милый, нам надо поговорить…
Олег стиснул зубы, услышав голос жены. Не к добру это, если она начала разговор с обращения «милый».
– Да, слушаю.
Он даже не хотел поворачиваться к ней, чтобы не видеть демонический блеск в ее глазах… Когда-то она была примерной женой. Но стоило ей возвыситься над ним, как вылезли вампирские клыки. Сколько крови она выпила из Олега… Впрочем, он сам во всем виноват.
– Смотри мне в глаза! – потребовала она.
– Смотрю.
– И отвечай. Зачем ты встречался с этой сучкой?
– С какой сучкой?
– А их у тебя что, много?… Вот с этой сучкой!
Она швырнула ему в лицо кипу фотографий. Одну карточку он поймал на лету. Со снимка на него смотрела Тома.
– Она выслеживала меня. Я заманил ее в ловушку…
– Ловушку не натер?
– У нас ничего не было.
– Кто тебе поверит?
– Ну а если бы и было, тебе уже давно все равно… И мне все равно, что ты спишь со своим Рушниковым.
– Что?! – ошеломленно протянула Лиза.
Она уверена была в том, что муж ничего не знает. Как уж бы…
– Я все про вас знаю. И то, что ты ему Мишку заказала, тоже знаю…
– Это неправда.
– Лиза, я маленький человек по сравнению с тобой. Но, поверь, я кое-что еще значу в этом мире. И с головой у меня все в порядке…
– Ты следишь за мной.
– Нет, это ты следишь за мной.
– И правильно делаю… Ты не ответил мне: зачем ты встречался с этой сучкой?
– Она не сучка. Она – профессиональный киллер. В прошлом…
– Что?
– Я тебе говорил, что Мишка сбежал вместе с ней. Но не говорил, что она тоже киллер… Они скрывались от меня пятнадцать лет… Думали, что от меня… Когда Мишка погиб, все подозрения пали на меня. Тома обвинила меня в гибели мужа и приехала в Москву, чтобы отомстить. Мне отомстить, а не тебе.
– Почему ты ее отпустил?
– Потому что я не виноват в смерти ее мужа.
– Виновата я. И ты ей это объяснил.
– Нет. Про тебя я ничего не говорил… Да она бы и не поверила… Ты хоть сама знаешь, за что убила Мишку?
– Знаю.
– Ты чудовище.
– Такое же, как и ты.
– Но я Мишку никогда не любил.
– А я любила. А от любви до ненависти один шаг…
– Неправда, ты его и сейчас любишь.
– Это не любовь, это тесный галстук на шее… Я места себе не находила, а он с этой был. Трое детей, крепкая семья… Ненавижу!
– Стерва ты.
– Да, стерва. Но потому что с тобой, а не с ним…
– Ты в этом уверена?
– Нет… Я его не убивала. Это все Кирилл…
У Лизы был такой растерянно-сокрушенный вид, как будто до нее только что дошло, какое злодеяние она совершила.
– Нет, это все ты… Ослабила галстук?
– Да… Мне действительно стало легче дышать… Но сейчас я снова задыхаюсь… Ты не думай, это пройдет…
– Я знаю, – язвительно усмехнулся Олег. – Душа у тебя двухкамерная, с мощной морозилкой…
Взгляд ее заледенел, краска схлынула со щек, губы скривила презрительная ухмылка.
– Ты ничем не лучше меня.
– Знаю… Но я давно уже никого не убивал. С тех пор, как освободился…
Тома была права, он действительно получил срок по минимуму. Мог бы попасть под высшую меру наказания, если бы Генка Возников смог докопаться до всей правды, но доказать он смог только один эпизод из множества. За организацию убийства прокурор просил пятнадцать лет, но купленный судья снизил меру наказания до пяти лет… На Генку Возникова Олег не в обиде. Человек делал свое дело. И на Мишку злился недолго. Парень всего лишь защищался. К тому же он, а не кто-то другой смог призвать его к покаянию…
За пять лет, что он провел за решеткой, Лиза многого добилась. Во-первых, она умудрилась вывести его часть бизнеса из трясины бандитской группировки, на которую он когда-то работал. Во-вторых, расширила его, вышла на новый уровень развития… Три года после зоны Олег тупо приходил в себя – не работал, целыми днями валялся на диване, наслаждаясь тишиной и свободой. А за это время Лиза совершила такой скачок, о котором он и мечтать не мог. Когда он заявил, что не прочь заняться делом, она сбросила ему с барского плеча еле живой после дефолта и выкупленный ею за бесценок банк. За несколько лет он вывел его на ведущие позиции, но это был мизерный успех по сравнению с тем, чего добилась Лиза. Банк его как был, так и остался в структуре полностью подконтрольного ей холдинга. И сам Олег остался беспомощным придатком госпожи Лазаревой. Во всяком случае, Лиза думала именно так, поэтому не принимала Олега всерьез. А зря…
