– Пусть этим наркоконтроль занимается.
– Это само собой. Но мы должны расследовать убийство Зуйко… Помнишь, ты говорил, что в ночь накануне своей гибели Зуйко в отгуле была? Нет, она Горожанова в апартаментах принимала. Там, на втором этаже клуба. Она тоже под наркотой была. И тоже хотела быть лучшей. Может, что-то не так сделала. Может, потому Горожанов ее и задушил…
– Почему Горожанов? Может, кто-то другой?
Признаться, я и сам бы мог усомниться в том, что Зуйко убил именно Горожанов. Но интуиция подсказывала, что зарытую собаку нужно искать здесь. На тот же путь наводила и логика. Ведь именно Горожанов заказал Галине Свирцевой своего пособника Шрама. Девушка справилась с заданием, а потом уехала в его джипе, больше живой никто ее не видел.
– Нет, Горожанов это. Точно тебе говорю… Шрам и Жерновой давно с ним. И Зуйко не первая, кого они на кладбище привезли. Сторожа, говорю же, их знали, вот что интересно, даже кличку Шраму дали… Может, Горожанов – псих? Может, он удовольствие получает оттого, что людей душит, а?.. Короче, чтобы там ни случилось, а я от Горожанова не отступлюсь.
– Да?.. – крепко и мрачно задумался Марцев.
И встрепенувшись, проясненно посмотрел на меня.
– А тебя никто и не заставляет отступаться от этого дела. Более того, я настаиваю, чтобы ты им занимался… Дело закрыто, но мы все равно будем искать факты, чтобы вернуть его на доследование. Все-таки Юрка был нашим другом…
– Был, – кивнул я. И вопросительно посмотрел на начальника. – Может, по пять капель? Не чокаясь.
– По пять капель? – подозрительно посмотрел на меня начальник.
– А в каких количествах?
– В народных.
– Значит, в больших… Но в малых дозах?
– Мы же не враги своему здоровью…
Водка пошла легко, как по маслу, и мы с Марцевым не заметили, как опустела первая бутылка. Могли бы взяться и за вторую, но дело в том, что не было у меня этой второй. А в магазин Марцев идти отказался. Вспомнил вдруг, что он за рулем и что ему пора на службу.
Он ушел, а я лег спать. Разбудил меня пронзительный звонок. Я спросонья решил, что это вернулся начальник, раскаявшийся в своем служебном рвении. И, конечно же, с бутылкой.
Но на пороге стоял Олег Семиряднов. Как всегда, весь из себя. И в глазу, казалось, ни единой соринки. А ведь бревно там, и какое. Двинуть бы ему этим бревном по голове.
– Чего нужно? – угрюмо спросил я.
– Может, в дом пустишь? – ничуть, казалось, не смутившись, спросил он.
– Это мне подвинуться надо, – ехидно ответил я. – Ты же видишь, я на костылях…
– А если у меня разговор серьезный?
Я молча повернулся к нему спиной и направился в гостиную, где на журнальном столике стояли две стопки и тарелка с остатками закуски.
– С кем это ты? – спросил Семиряднов.
– А Свирцева заходила. Посидели, пообщались, – съязвил я.
– И что она тебе рассказала?
– Что Горожанов ее грохнул…
– Может, подсказала, где доказательства искать?
– Я – твое живое доказательство. А ты – мое. Мы оба в этом дерьме.
– Ты даже не представляешь, насколько, – с улыбкой, но всерьез сказал Семиряднов.
– Что, дело мне шить будешь?
– Какое дело?
– По Свирцевой… Или ты думаешь, что я не знаю, кто этим делом занимается?
– Я занимаюсь. Но я пришел к тебе по другому делу… Зря ты с «Эдельвейсом» связался.
– Это кто тебе такое сказал, Горожанов?
– Не мог он мне этого сказать. – Олег отреагировал на мой выпад внешне спокойно. – Я с ним не общаюсь. И не знаю его. Зато знаю, что ты крепко влип. Зря ты с «Эдельвейсом» связался, – повторил Олег.
– Почему?
– Потому что услугами этого клуба пользуются очень большие люди. Во всяком случае, в масштабах нашего города.
– Твой дядя мэр, например?
– Мой дядя здесь ни при чем. Хотя, кто его знает, – пожал плечами Семиряднов. – Там такие девочки, что любого с толку собьют.
– Ты кого-нибудь из них пробовал?
– А это не твое дело.
– Значит, пробовал… Ты у нас парень при деньгах.
– Это сейчас не имеет никакого значения… В общем, есть у меня информация, что ты разворошил осиное гнездо. Поверь, есть очень опасные люди, которые не хотят, чтобы клуб закрылся…
– Откуда информация? И что за люди?
– Неважно.
– Важно!
– Тогда не могу сказать.
– Значит, ты сам завязан на это дело, с той же стороны, что и Горожанов.
– Думай, что хочешь, а мое дело тебя предупредить.
– Я знаю, о чем ты хочешь меня предупредить. Не влезай – убьет.
– Пожалуй, ты прав, – не глядя мне в глаза, кивнул Олег.
– Иного я от тебя и не ожидал…
Не верил я Семиряднову. И не хотел верить.
– Я же тебя, майор, насквозь вижу. Тебе же начальником следственного отдела стать светит. А Белогуб тормознуть тебя может…
– При чем здесь Белогуб?
– А при том, что Белогуб твой начальник, и от него зависит твое назначение. А он мне палки в колеса вставлял, я ему неугоден…
– Не понимаю, о чем ты говоришь. К тому же приказ уже подписан, не сегодня-завтра меня представят как нового начальника следственной части… Но дело не во мне, дело в тебе. Я не знаю точно, как далеко ты зашел, но я должен тебя предупредить, что на тебе уже поставили крест. С тобой может произойти все что угодно, вплоть до летального исхода. И в любой момент…
– Может, любой момент уже наступил? – спросил я, мысленно нацеливая на Олега свой костыль. Пистолета у меня не было: изъяли при задержании, а затем передали на хранение в наш РОВД. Но и деревянным оружием я мог дотянуться до майора. Мало ему тогда не покажется. – Может, ты собираешься организовать мне летальный исход?
– Ты дурак, Петрович, если так думаешь, – оскорбленно посмотрел на меня Семиряднов. – В общем, мой тебе совет, бери срочно отпуск и вали отсюда. Я узнавал, у тебя за прошлый год отпуск не догулян, тебе пятьдесят суток можно взять. Плюс еще по болезни… В общем, пару месяцев можешь взять. Давай, заявление пиши, а я его Гнутьеву передам…
– А вот возьму и напишу! – неожиданно для себя согласился я.
– Ну, пиши.
– Ну и напишу!.. Там в столе, в ящике, бумага. Только спиной ко мне не поворачивайся и руки за себя не прячь…
Я должен был держать Олега под контролем, чтобы не прозевать момент, когда он достанет оружие. По этой причине я не хотел, чтобы он повернулся ко мне спиной. Разумеется, он понял это, но промолчал. А бумагу он достал из своей папки, подал мне и авторучку.
