Глава 14
Мне приходилось видеть красивые, ухоженные деревни, которым обычно присваивается звание «образцово-содержательных». Если бы я предполагал, что поселок Огонек можно будет причислить к этому славному разряду, даже тогда увиденное мной превзошло бы мои ожидания.
Я насчитал всего восемь изб, в один-единственный ряд вдоль дороги. Вроде бы ничего особенного – все одноэтажные, за высокими дощатыми заборами, с козырьками над деревянными воротами. Но все новенькие, однотипные, под крышей из металлочерепицы. Бревна выкрашены в цвет светлого дуба, покрыты глянцевым лаком. Дорога и тротуар вымощены камнем, идеально ровное поле в нежилой ее части выкошено или даже выстрижено газонокосилкой – футбольное поле там, ворота с натянутой сеткой. Ни хлама нигде, ни соринки.
Но и людей я здесь не видел. Футбольное поле пустое, только слышно, как там кузнечики на солнце стрекочут. Ворота и калитки наглухо закрыты, в окнах ни одного человеческого лица. Да хотя бы кошачью мордочку увидеть… Собаки были, но их я мог только слышать. Лаяли они вразнобой, утробно, зычно и, я бы даже сказал, страшно. Но на ворота со стороны они не кидались, не пытались сокрушить калитки мощными ударами лап.
Людей я увидел на открытой веранде летнего клуба. Это заведение так и называлось «Сель-Клуб». Вывеска яркая, светящаяся, переливающаяся разноцветными огоньками. За распахнутыми настежь дверьми слышалась танцевальная музыка.
Может, «Сель-Клуб» назвали так из-за прямого, так сказать, отношения к сельской местности, но с намеком на зажигательную тематику заведения. Сель – это ведь не только сельское хозяйство, но и грязевой поток, лавина из жидкой глины и камней. Сель, ураган, лава, смерч – понятия из того же порядка стихий, что и пожар. Возможно, шумно в этом «Сель-Клубе» от бушующих в нем страстей, от закипающего в людской крови адреналина. Но тогда откуда этот клуб черпал для себя клиентов? Без посетителей любое заведение обречено на банкротство…
Это было единственное в поселке двухэтажное строение. Дом с парадным иллюминированным входом, пристроенная к нему длинная веранда с полудюжиной столиков. Новый, выкрашенный в дуб, он идеально вписывался в незатейливый, но тем не менее единый и оттого впечатляющий архитектурный ансамбль поселка. Такое заведение могло бы обслуживать целый городок с населением в десять тысяч человек. Но в этом поселке всего-то восемь дворов…
На веранде за столиками я увидел две внушительные на вид физиономии. Такие типажи, как правило, подбирают на роль главарей сицилийской мафии – массивные лбы, широкие скулы, тяжелые подбородки, хищные бездушные глазки под скальными навесами мощных надбровий. Парни сидели на самом краю веранды, а я проходил так близко от нее, что до них можно было дотянуться рукой. Они смотрели на меня молча и в упор.
В их глазах я не заметил рвущейся наружу агрессии. Они разглядывали меня, как кот мышь, попавшуюся ему в лапы. С такой жертвой уже можно и не напрягаться, все равно никуда она не денется. А играть с ней в кошки-мышки неохота. Жаркий на редкость день на дворе, солнышко в небе, к тому же обеденный час. Лень шевелиться, да и зачем, если я не человек-невидимка, который мог безвозвратно исчезнуть в любой момент. Не смогу я уйти от них, потому что поселок стоит на возвышении, в окружении тайги, но в общем-то не близко от нее. Если побегу к лесу, то меня вмиг догонят. Возле клуба я заметил два «уазовских» «Патриота» на высоких колесах и с люками, откуда так удобно охотиться на дичь, в том числе и двуногую. А если вздумаю удрать по реке, то меня вмиг нагонят на быстроходном водном мотоцикле из тех, что я видел на причале в загоне за металлической сеткой.
Еще я видел ровную площадку за клубом, с большой дюралюминиевой бочкой, наполовину вкопанной в землю, и высоко поднятым на мачте колдуном, как назывался похожий на радужный чулок указатель ветра. Возможно, это была площадка для вертолета. Самой винтокрылой машины там не наблюдалось, но ведь она могла появиться в любой момент.
К Огоньку я шел два дня, хотя мог оказаться здесь еще вчера. Но я заботился о собственной безопасности и шел по тайге как разведчик, по собственному маршруту, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания. Но как оказалось, все эти меры предосторожности были напрасными. Ни один секрет не встретился мне на пути. Хотя бы на егеря какого-то набрел, так нет, совершенно ничего.
Сначала я вышел к пустующему причалу, от которого к поселку тянулась мощеная дорога. Там я впервые почувствовал, что за мной наблюдают. Кто, откуда – непонятно. Но чем ближе я подходил к поселку, тем явственней становилось это ощущение. И эти два лба, что сидели на веранде, ничуть не напряглись, увидев меня. А ведь наверняка они поставлены здесь для того, чтобы оберегать поселок от чужаков. Значит, они знали, что я направляюсь к ним. Что вовсе не удивительно, зная уровень технического оснащения «плохих людей», которые пытались остановить меня на очень дальних подступах к поселку.
Ситуацию, в которой я оказался, можно было сравнить с выходным днем в исправительно-трудовом лагере не самого строгого режима. Можно гулять по жилой зоне, ходить руки в брюки, плевать в небо, пить сок у продуктового ларька – никто тебя не тронет. Но стоит приблизиться к ограждению запретной зоны, и часовой на вышке тут же передернет затвор автомата, чтобы открыть как минимум предупредительный огонь.
Что-то мне подсказывало, что «Сель-Клуб» входит в «жилую зону» всплывшего в мысленных образах лагеря. Я подошел к парадному входу и краем глаза глянул на парней с веранды. Они смотрели на меня, но не выказывали признаков недовольства. Лишь хитро усмехались, предрекая мне горькую участь.
В небольшом светлом холле я увидел вешалку на стене и стул для охранника, который должен был находиться здесь. Но ни одной живой души я здесь не заметил. И вешалка пустовала.
Людей я увидел в зале. Первой в глаза бросилась красивая полуголая девушка, ужом и под музыку вьющаяся вокруг хромированного шеста. Бессмысленный взгляд, отрешенное выражение лица, четкие, смелые, но совершенно не одухотворенные движения. Не человек, а какой-то запрограммированный механизм.
Все бы ничего, но в этой девушке я узнал танцовщицу Эльзу, как она сама себя называла. Тогда, в Черногайске она предупреждала, что ее могут наказать и отправить далеко-далеко. А ведь наказали, отправили в ссылку, которая, возможно, еще не стала для нее каторгой. Сейчас она, в общем-то, занималась привычным для себя делом. Но, возможно, в ближайшем будущем ее ждет настоящее наказание. В любом случае к тому, что Лиза оказалась здесь, причастен был я. Но и сама она тоже была виновата – не стоило ей поднимать тревогу.
В фиолетовом полусумраке зала, у самого входа сидели два крепких парня в камуфлированных куртках. На меня они даже не глянули, но это совсем не значило, что я их совершенно не заинтересовал. На столе между банками пива беспечно лежала трубка радиостанции, и это навело меня на мысль, что эти двое уже получили предупреждение о моем появлении.
За другим столиком у самой сцены я увидел знакомую уже троицу. Варвара, Игорь и Митя. Компанию им составлял немолодой холеный мужчина с утонченно-породистыми чертами лица. Он белозубо улыбался и о чем-то вдохновенно им рассказывал. На меня они не обращали никакого внимания, поэтому и я проигнорировал их.
