Но тот его даже не услышал.
Определенно, этого истерика нужно отправить к психиатру Стопудово, у него шарики за ролики заскакивают. Как бы дров не наломал…
Наверняка он за Наташей поскакал. Все настроение девчонке испохабит. А ведь у нее сегодня такое важное дело – Родиона лечить.
– Давай за ним! – велел он Виталику.
Тот вскочил со своего места, подался к двери. Но из палаты так и не вышел. Повернулся к Родиону с виноватым видом:
– Нельзя. Я не могу… Мне Патент башку свернет, если я от вас уйду…
– А-а, ну тебя!
Родион понял, что сотрясать воздух бесполезно. Поэтому поднялся с койки сам. Не так-то просто было это сделать. От слабости закружилась голова. Ноги плохо держали… Пожалуй, он найдет Наташу. И больше от нее не уйдет. Так и останется с ней в ванной комнате. Какая разница, сейчас они этим займутся или чуть позже?…
Всего один шаг сделал Родион, когда открылась дверь.
Хорошо, что он не ушел далеко. Иначе ему пришлось бы падать прямо на пол.
А падать ему пришлось. Нет, не от киллерской пули.,И не от сильного удара в грудь или в голову. В палату всего лишь зашла новая медсестра. Но такое впечатление, будто под ногами рванула бомба.
Глава шестая
В пору студенчества Сергей Данилович Егорьев мечтал о докторской диссертации, видел себя главврачом крупной клинической больницы – как минимум союзного значения.
Собирался жить в столице, жениться на роскошной красавице. Приличная квартира, дача недалеко от города, новая машина – это само собой… Но, увы, ветер судьбы сорвал его корабль с причала уютной гавани и зашвырнул далеко в штормовое море. Жизнь у него оказалась насыщенной. И на стройках БАМа врачевал, и в Афгане побывал, а потом попал за колючую проволоку – хорошо, что не в качестве заключенного. До сих пор возится с зэками. И не видно ни конца, ни краю этой миссии. Хотя нет, не за горами пенсионный возраст. Жизнь заканчивается. А ведь, по сути, и не начиналась.
Вместо столицы – жалкий невзрачный поселок Пердяевка неподалеку от зоны, вместо шикарной квартиры – двухкомнатная халупа с покосившейся крышей. И машины нет – только пешкомобиль. Жена была. Но совсем не та красавица, о которой он мечтал. Ему досталась корявая провинциальная дура с блядским характером. Этому дала, этому дала… Всем давала, пока он ей не дал. Пинком под зад послал на все четыре стороны. С тех пор жил один. Мечты о блестящей карьере уже давно намотались на колючую проволоку и застряли где-то в полосе ограждения. И красивые женщины ему только снились…
Но тут случилось чудо. В лазарет прислали молоденькую сестричку. Наташа, казалось, была той самой красавицей, о которой он так долго мечтал. Он искренне верил, что это награда за те тяготы, которые выпали на его жизненную долю.
Наташа появилась здесь, для того чтобы стать его женщиной.
Он сразу решил, что она принадлежит ему. И все никак не мог понять, почему она воротит от него нос. Сначала он думал, что это какая-то игра. Она нарочно дразнит его, чтобы увлечь в свои сети. Потом понял, что это совсем не так. Наташе он не нужен. И эта мысль приводила его в неистовство.
Даже поставила на грань помешательства, когда он узнал, кому Наташа отдает свое предпочтение.
Родион Космачев, вор в законе, крупный бизнесмен – и в прошлом, и в настоящем. VIP-персона везде, даже в неволе.
Все вокруг него подпрыгивают, в том числе и сам Сергей Данилович. И как тут не запрыгаешь, когда лично тебе заплатили двадцать тысяч, чтобы ты окружил его заботой и вниманием. Он не знал, сколько заплатили Наташе. Но она тоже закружила вокруг Космачева. Тоже подпрыгивает. А сегодня еще и подмахивать будет…
Он понял, для кого Наташа наводит марафет в ванной.
Там только что закончили ремонт. Можно неплохо провести время. Наташа и собирается сделать это. На пару с вором, для которого так старается. Эта мысль бесила Егорьева. А после разговора с Космачевым Сергей Данилович совсем слетел с катушек. Рассудок помутнел…
Он на всех парах влетел в душевую. Наташа была там.
– И что ты здесь делаешь? – с безумным блеском в глазах спросил он.
Прежде чем ответить, она долго всматривалась в него – как будто хотела определить степень его помешательства.
– Дезинфекцию провожу.
– Ну да, конечно, дезинфекцию. Чтобы гонорею не подхватить?
– Какую гонорею, Сергей Данилович, что вы такое говорите? – обиделась Наташа.
– Родиона своего ждешь, да?
– Кто вам такое сказал?
– Он сам!
– Это не правда…
– Правда!… Он подлый и гнусный тип! Знаешь, чем он сейчас занимается? Рассказывает, как он будет заниматься с тобой любовью. Как долго и в каких позах…
– Я вам не верю!
Зато Сергей Данилович верил самому себе. Воспаленное сознание смешало в безумном коктейле робкую правду и наглую ложь.
– А ты верь!… Потому что ты должна верить!… Потому что я единственный в этом мире человек, который тебя любит. Поверь, никто тебе не нужен – только я…
Наташа сочувственно смотрела на него. Любовь – это тоже своего рода болезнь. Иногда очень даже опасная. И для влюбленного, и для окружающих… Сергей Данилович болел опасно…
– Ты думаешь, твой Родион придет к тебе? А как бы не так! Я новую медсестру привез. Она очень красивая. Очень! И она уже у него. И он о тебе уже забыл. Ему нужна другая! А ты… Ты… Ты нужна только мне!…
– Вы что-то не то говорите! – поджала губы Наташа.
Но Сергей Данилович ее не слышал. Сейчас он мог слышать только себя. И верить самому себе. Но это совсем не значило, что он отдавал отчет в своих словах.
– Твой Родион мне сам сказал, что ты ему надоела! Сказал, что не хочет идти к тебе. Что ты сама его заставляешь… Он тебя не любит. Только я тебя люблю. Я очень тебя люблю. Я схожу сума…
– Заметно…
– Наташа! У меня есть деньги. Много денег. Давай уедем отсюда! Далеко уедем! Купим квартиру, машину. Будем жить, будем любить друг друга…
– Может, хватит?
– Не хватит!… Наташа, я прошу тебя!…
– Выйдите отсюда. Не мешайте мне заниматься делами…
– Секс с пациентом – это, по-вашему, заниматься делом?… Я запрещаю вам находиться здесь! Вы сейчас же отправляетесь в мой кабинет. Иначе я доложу начальнику колонии о вашем аморальном поведении…
– Можете докладывать. Мне все равно…
– Нет, Наташа, вам не все равно! Вас арестуют и приговорят к двадцати годам заключения…
– За что?
– За аморальное поведение!
Сергей Данилович глупил всерьез. И при этом свято верил в ту ахинею, которую нес.
