– Ладно, – сказал Данил. – Не буду я с ней
больше играть. Хоть и жалко – неплохо работала, право. А вот поговорить еще раз
поневоле придется. Мне дали наводку, что она в последнее время общалась с
Ивлевым, обязательно нужно расспросить.
– Ну, коли так… Тогда хоть разыграй случайную встречу,
что ли, не мне тебя учить…
Данил внимательно посмотрел на него:
– Глаголев что, пробовал тебя как-то достать?
– С чего ты взял? Мы, слава богу, вне его интересов.
– Их интересы – понятие растяжимое, как
презерватив, – сказал Данил. – У нас же свобода, а посему каждый
занимается чем хочет, благо партия больше не надзирает… Между прочим, я
спрашивал вполне серьезно. После случая с «Барсуком» у меня осталось стойкое
впечатление, что означенного Барсука к нам виртуозно подводила государственная спецслужба,
и это не ГБ и не менты.
– А доказательства?
– Вот потому-то, что здесь определенно попахивало
серьезной государственной спецслужбой, я и не мог устроить ему рандеву с
паяльником, – сказал Данил. – Какие тут доказательства? Голое чутье.
– Чутье… – поморщился Кузьмич. – У меня тоже
иногда появляется в последнее время неудобство под ложечкой, как ты изволишь
выражаться. Но к этому бы еще и фактов…
Данил, заложив руки за спину, подошел к окну и уставился
вниз, на стоянку, обнесенную изящной металлической решеткой.
Стены в купеческом особняке, как положено было по тогдашним
стандартам, клали толщиной чуть не в метр. И подоконники, понятно, оказались
соответствующей ширины. Что позволило без труда вмонтировать меж двойными
рамами динамики защитной системы, ставившей неодолимую преграду для посторонних
слухачей, вооруженных последними достижениями науки и техники. Лазерный луч, по
вибрации стекол расшифровывавший любые разговоры внутри, натыкался на невидимую
броню из хаоса акустических колебаний. Да и место для особняка Буддыгин в свое
время выбрал, словно бы заранее предчувствуя, что когда-нибудь появятся
лазерные микрофоны и снайперы – любую подозрительную машину изнутри
заметят моментально, а окрестные здания достаточно далеко, не зря КГБ в свое время
именно тут и обосновался. Странно, что домом так никогда и не заинтересовался
обком…
Если у вас будет свободное время, приглядитесь как-нибудь к
зданиям бывших обкомов и крайкомов – с точки зрения террориста,
собравшегося пальнуть прицельно по окну из винтовки или гранатомета. И
убедитесь, что шансов у вас изначально не было бы: здания окружены либо широким
пустым пространством, либо всевозможными конторами и прочими присутственными
местами, по чьим коридорам вам ни за что не удастся шастать со снайперской винтовкой…
А если и затесался поблизости жилой дом, то его окна непременно выходят на те
кабинеты, где в коммунистические времена обитала лишь сошка мельче мелкого.
Умели люди строить…
– Так, – сказал он вдруг. – Интересно. Только
этих шизиков нам под дверями не хватало для полного счастья.
– Каких еще шизиков?
– Иди посмотри, – сказал Данил. – Они
определенно к нам держат курс.
Кузьмич встал рядом. От ближайшего дома, расположенного
метрах в четырехстах, к автостоянке крайне целеустремленно двигалась кучка людей
в синих балахонах, расписанных странными, неразличимыми на таком расстоянии
золотыми иероглифами. Человек сорок. Кое-кто держал под мышкой свернутые
бумажные рулоны. Прохожие поглядывали на них без особого любопытства – давно
насмотрелись и притерпелись.
– Точно, они, – сказал Данил. – В
просторечном обиходе – «шизики с Нептуна» – но сами себя, ясное дело, именуют
«Дети Галактики». Связь они с Нептуном держат, понимаешь ли. Беспроволочную и
постоянную.
– Да знаю, – кивнул Кузьмич. – С год назад,
когда их вышибали из ДК, приходили и просили денег. Я их, конечно, послал – не
верится что-то в беспроволочную связь с Нептуном. Они тогда же обещали то ли
шарахнуть астралом, то ли уронить на контору летающую тарелочку. Год прошел,
астралом не шарахнуло, я о них и думать забыл. Камардин, правда, жаловался –
дочка с ними связалась…
– Денег им, похоже, кто-то все-таки дал, – сказал
Данил. – Видишь, как упакованы по галактической фирме? Такая униформа
денег требует… И брошюрки они печатают в подозрительном количестве. И помещение
сняли. Ладно, я пошел инструктировать охрану.
– Думаешь?
– Погляди, как они целеустремленно маршируют. Как по
компасу. А если развернуть эти их рулончики, гадом буду, получатся плакаты.
Положительно, устроят они нам сейчас несанкционированный митинг…
– Черт знает что, – сказал Кузьмич. – Без них
не было печали. Позвони-ка в отделение.
Данил ухмыльнулся:
– Да ну, глупости. На такой вот случай у меня давно
кое-что припасено. Прекрасная оказия для тренировки. Понаблюдай, редкостное
будет зрелище…
Он спустился на первый этаж. Там все трое охранников уже
пялились на мониторы. Бумажные рулоны и в самом деле оказались плакатами.
Весьма интересными плакатами, надо сказать.
«Вселенная покарает наркобарона!», «Долой Белую Смерть!»,
«Интеркрайт» = «Медельин», «Лалетин = героин».
И тому подобное. Контактеры в синих балахонах выстроились
полукругом у парадной двери, размахивая плакатами и что-то вопя. Попадались и
вполне осмысленные лица, но большинство нежданных гостей были совершенно
пустоглазыми, со с т я н у т ы м и физиономиями завсегдатаев больнички на
Королева или демократических митингов первых лет угара перестройки.
– Так… – сказал Данил зло. – А
предводительницы ихней я не вижу что-то, чему не удивлен…
За его спиной возник Слава Зарубин, комендант здания. Данил
бросил ему через плечо:
– Иди объяви по трансляции: полное спокойствие, контора
работает в прежнем темпе. Сейчас будем гасить…
Один из охранников потянул из стола американскую полицейскую
дубинку с горизонтальной ручкой.
– Фи, друг мой, – сказал Данил с ухмылкой. –
Перед вами не нахальные беспредельники, а люди, проникнутые идеей. С ними нужно
деликатнее… Надевайте-ка респираторы, берите желтые баллончики – и вперед.
Он вышел на крыльцо следом за ними, но респиратор затягивать
ремешками не стал – просто прижал его левой рукой ко рту и носу. Стоял,
подбоченясь свободной рукой, озирал придурков в синих балахонах с причудливыми
золотыми вензелями, иероглифами и узорами, среди коих выделялся величиной
астрономический знак Нептуна.
Увидев выскочивших охранников, передние подались было назад,
но тут же к первой шеренге протолкался какой-то тип с лицом не в пример более
интеллектуальным, кого-то похлопал по плечу, кому-то пошептал в ухо и первым
завопил, воздев руки:
– Долой отравителей планеты!
Ободренные подручные придвинулись к крыльцу.
– Коля, позаботься, чтобы этот тип получил персонально
по яйцам, – тихо сказал Данил сквозь зубы. – Поехали!
