– Да кто ж, детишка, претензии от лидеров
принимает? – Как показалось Данилу, дядя Миша оживился без всякого
наигрыша. – Давно я Дашенькам не загонял… Соска сегодня сорвалась, так
хоть этого… Тяните с него штаны, ребята, благословясь.
Вот тут Есаул стал биться так, что едва удерживали втроем.
Дядя Миша суетился вокруг и командовал:
– Коленом шею придави, Кондрат! Ляжки распяливай! Эх,
коли бы знал, вазелинчику бы припас… Щас ты у меня, Дашенька, отпробуешь болта…
– Хватит! – раздался дикий вопль Есаула. –
Кончай! Поговорим!
Данил сделал знак своим, и они ослабили хватку. Явно
разочарованный дядя Миша нехотя отошел в сторонку и уныло набулькал себе
водочки. Данил подумал и тоже плеснул себе граммов двадцать. Подумал еще, влил
полстакана пленнику в рот:
– Помни мою доброту… Ну?
– Оденьте, суки, – прохрипел Есаул, откашливаясь.
– Кондрат, натяни ему портки, – распорядился
Данил. – Ну давай, ласточка, запевай в голос…
– Псов своих убери, – сквозь зубы сказал
Есаул. – Покурить дай. И сесть.
Данил кивнул своим, усадил Есаула на стул и сунул в губы
сигарету. Встал подальше, чтобы вовремя увернуться в случае чего.
Есаул чуть ли не в четыре затяжки прикончил «Мальборо» и
сказал почти спокойно:
– Слушай, меня же мочканут. Как два пальца… Мне они не
сваты-братья, но ведь достанут…
– Можем сделать так, что и не достанут, – сказал
Данил.
– Не лепи благодетеля. Вы и сами меня под асфальт
упрячете как письмо потомкам в двухтысячный год…
– А выбор у тебя есть? – спокойно спросил
Данил. – Если уж и впереди смерть, и позади она же, рисковать надо. Тебя
заставляли на эти игры подписываться? Глядишь, если и выйдет от тебя польза,
поживешь… Гарантировать я тебе ничего не могу, сам понимаешь. Но словечко замолвлю.
– У, расплодилось вас, новеньких… Ни закона, ни
порядка…
– Позвать старого и продолжить по новой? – холодно
бросил Данил.
– Нет уж, спасибочки.
– Тогда заводи арию. Ты нашего ткнул ножичком?
– Которого? – ухмыльнулся Есаул.
– У которого взял ключи.
– Ну, я… Слушай, мужик, мне вы до лампочки, мне платят,
понял? Я делаю – мне платят. Работа такая. Ты-то сам из себя актера не мели…
– Да я и не собираюсь, упаси господи… – сказал
Данил. – Тот, кого ты замочил, мне не брат и не любимый племянник, так что
не трясись, бить не буду. Но я за это дело отвечаю. Работа такая. Так что… Тебя
предупредили, что квартира на сигнализации?
– Ну.
– И дали отмычку?
– Своя, – усмехнулся Есаул. – Времена пошли
заковыристые, приходится черт-те что покупать на собственные бабки… Это у меня
не первая такая хата, обращению с техникой учен…
– Цену набиваешь? – теперь усмехнулся Данил.
– А хоть бы…
– В квартиру ты должен был идти сразу после…
– Ага.
– И тогда тебя тоже прикрывали?
– Ну.
– Ссученная ментовня?
– Сам видел. Только рисковать не стал – там толкалось с
дюжину поддатых мусоров, кто их знал… Не щелкать же кнопочками у них на глазах?
Ну вот, кажется, кое-какой контакт наладился. Данил открыл
было рот для более серьезного вопроса…
И ничего не сказал. Во дворе бешено взлаял Граф, и тут же
влетел дядя Миша, крича хриплым шепотом:
– Вассер! Пираты обложили!
Глава 9
Любовь и «полароид»
– Кто? – переспросил Данил.
– Менты! На трех «луноходах»! Голый вассер!
Кондрат уже стоял у окна с восьмизарядной итальянской
помповушкой наготове, прижавшись к стене так, чтобы не заметили с улицы.
Хоменко без приказа упер дуло пистолета Есаулу в поясницу.
– Тихо! – сказал Данил. – Не
дергаться! – Он оглянулся на жизнерадостно оскалившегося Есаула. – А
ты что лыбишься, урядник? Нет сейчас лучшего момента, чтобы пришить тебя при
попытке к бегству… Влепят в лоб – и отъехал… Ты что, задание с блеском
выполнил, а? Сиди тихо…
Есаул поскучнел. Данил передвинулся к двери и нажал кнопку.
На даче мгновенно погасли все лампы, и в доме, и во дворе. В темноте
остервенело надрывался Граф, носясь вдоль забора. Только одинокая красная
лампа, светившая откуда-то снизу, от земли, жутко озаряла душевную физиономию
Ильича.
– Это что такое? – спросил в темноту Данил.
– Да это я поставил, девкам нравится… – смущенно
покряхтел дядя Миша.
Данил выругался, осторожно выплюнул в окно. На фоне редких
городских огней рисовался характерный силуэт «уазика» с мигалкой на крыше.
Рядом, капот к капоту, стоял еще один, а поодаль – легковушка (марку в темноте
не определить). Там и сям виднелись темные фигуры – круглоголовые благодаря
шлемам-сферам, выставившие чутко коротенькие автоматы. Граф, описав вокруг дома
широкую дугу, помчался на зады участка – видимо, обложили и с той стороны…
– Зашли от сопки, чую… – прошептал Данилу в ухо
дядя Миша.
Данил молча ждал, что предпримет противник. Если прикатили
ссученные – шансы у осажденных хреновые. Закидают какой-нибудь дрянью вроде
гранат «Заря» и попрут, поливая из автоматов – поди объясняй потом через
спиритическое блюдечко с того света, что ты вовсе и не оказывал вооруженного
сопротивления… Что же, впервые проявившая себя в Байкальске зараза докатилась и
до Шантарска?
Паниковать он не собирался, был отработан и такой вариант.
Слышно было, как Кондрат бубнит в рацию условное число. Минут через десять
подлетит парочка дежурных экипажей – чтобы в случае чего было побольше
свидетелей. Но все равно, десять минут надо еще продержаться…
– Внимание! – металлическим голосом прохрипел
динамик милицейской машины. – Внимание, говорит милиция! Дача окружена,
при первом выстреле с вашей стороны открываем огонь на поражение!
– Уписяться можно, – проворчал Данил и крикнул: –
Чем обязан? Я хозяин! Черский Данил Петрович, гражданин и господин, кому как
удобно!
Если уж они сами шли навстречу насчет того, чтобы тянуть
время – такую инициативу можно только приветствовать…
– Гражданин Черский, прошу подойти к калитке!
– Я вас боюсь! – крикнул Данил. – А вдруг
вы – криминогенный элемент? Ордер покажите! Или документы!
– Говорит старший лейтенант Клебанов! – после
короткой паузы откликнулся динамик. – Подойдите к калитке!
Голос вроде бы и правда клебановский, но это еще ничего не
доказывает…
– Идите сами! – закричал Данил. – Мы тут все
законопослушные, стрелять не будем!
