Откровенно говоря, он блефовал. Его нынешние информаторы в
кодле Беса были мелочью еще пониже Жоры – а что до интеллекта, Жора по
сравнению с ними был сушим Ньютоном. А единственный серьезный агент,
заслуживающий этого почетного определения, три месяца назад был обнаружен в
лесу под Шантарском в разрозненном виде – так что совершенно непонятно,
проследил Бес интеркрайтовские связи Данилова стукача или тот, мальчик хитрый и
скользкий, заигрался на других интригах… Признаться, этих
мальчиков-беспредельщиков вербовать было нелегко – по юному нахальству своему
компромат они не считали компроматом, зоны не боялись ничуть, деньгами не
особенно прельщались, полагая, что сами всегда будут выдавливать из лохов не в
пример больше, и потому либо не поддавались на вербовку, либо начинали топорно
вести двойную и тройную игру, отчего горели почти моментально. Каретникову во
времена развитого застоя было не в пример легче…
– Пошли уж, – сказал Данил. – Подброшу чуток
до более обитаемых мест. И смотри у меня…
…К «Черной жемчужине» подъехали в половине десятого, на
закате. Ресторанчик, оборудованный в бывшей котельной (но по высокому классу),
располагался на окраине, в стороне от всех маршрутов общественного транспорта,
в окружении безликих до рвоты девятиэтажек. Широкой публике он был известен
мало, да и со стороны не виден, так что ехали сюда в основном люди посвященные.
Данил остановил «БМВ» чуть поодаль, выкинул окурок в окно и
окинул критическим взором сидевшую рядом Катеньку:
– Ноги на виду, вырез есть… ну, мечта лесбиянки.
Сделай-ка взгляд томный и невинный…
Катенька сделала взгляд.
– Невинности больше, ты ж у нас не профессионалка, тебе
просто любопытно, столько про этот кабак наплели… Во-от так. Умница.
Это была младшая сестренка Степаши, та еще девятиклашка,
пару раз уже выступившая с блеском в хитрых делах, где требовалось не
постельное мастерство, а актерское.
– Значит, так, – сказал Данил. – Если она там
никого еще не сняла, вступаешь в игру. Только не забудь: у тебя посадочной
площадки нет, пусть влечет к себе домой, мне она нужна тепленькой на
собственной квартире… Вперед!
Катенька выпорхнула из машины, мимоходом послала
цинично-уверенный взгляд любимому братцу, сидевшему за рулем «Волги» в
некотором отдалении, прошла мимо меланхоличного вышибалы, как мимо пустого
места, скрылась в кабаке.
Ждал он недолго. Уже минут через пятнадцать Катенька,
заметно благоухая спиртным, уселась рядом:
– Она уже сняла. Какую-то кису еще помоложе меня.
Воркуют. Ну я хлопнула фужер у стойки и отступила, как учили.
– Могла бы и не хлопать… – проворчал Данил, чтобы
сохранить показное благонравие. – Ну что ж, сиди, я пошел…
Кабак был как кабак, в меру шумный и в меру вульгарный – вот
только парочки и компании в основном однополые, хоть попадались и нормальные,
двуполые. Подходящее место он отыскал за столиком, где разместились три
сосредоточенно и чинно веселившихся японца – судя по их деликатно рыскающим
взглядам, прекрасно осведомленных о характере заведения и заявившихся набраться
экзотики. Официантка, притащившаяся к столику минут через пять, судя по ее
совершенно отстраненному взгляду, мужиками интересовалась исключительно с точки
зрения чаевых. Впрочем, она довольно лояльно предупредила Данила вполголоса:
– Мэн, эти «косари» поглазеть пришли, имей в виду…
– А ты-то сама из каких, герл? – хмыкнул Данил.
– Из наших, – исчерпывающе проинформировала она,
поведя искусно нарисованными глазами. – Но при заманчивых предложениях
вполне бисексуальная… Что будем заказывать?
– Ничего заманчивого. Попить и пожрать, в умеренном
количестве. Это, это, это. Рябиновую чаем не разбавлять, просеку.
– Опер, что ли?
– Оперетта, – сказал Данил. – «Женитьба
Фигаро на Марице». Не слышала?
Официантка нейтрально фыркнула и удалилась. Заказанное
принесла, впрочем, довольно быстро, и рябиновая оказалась не разбавленной.
Японцы лопотали о своем и на своем, как это всегда бывает с незнакомыми
языками, слова сливались в поток сплошной бессмыслицы. Данил допил бокал,
краешком глаза наблюдая за примостившейся через три столика от него парочкой.
Танька Демина, сиречь Рамона, легко узнавалась по фотографии
– довольно симпатичная крепкая баба на полпути к сорока, волосы и в жизни
антрацитово-черные, этакая Кармен из глубины сибирских руд, а одежда, должно
быть, специально подобрана в испанском стиле – узенькие черные брючки и блуза с
пышными рукавами, намек на тореадоров, фанданго и прочие андалузские
прибамбасы. Или толедские? В Испании он бывал т о г д а, в прошлой жизни – но,
как оно обычно водилось, в памяти осталась лишь парочка старинных церквей да
напирающая любопытная толпа, которую он фильтровал взглядом, прокачивал,
оценивал до боли под веками…
Спутница Рамоны и в самом деле выглядела даже моложе
Катеньки – белокурая соплюшка с волосами под Ким Бэссинджер в «Девяти неделях»,
черная мини-юбочка, красная блузка, сережки определенно из «желтого металла», с
золотом ничего общего не имеющего. Вряд ли девочка из богатеньких, на «золотую
молодежь» никак не тянет. Идиллия за столиком царит несомненная и полная –
Рамона ей что-то вкручивает нежно и обаятельно, дает померить свою золотую
гайку, мимолетно гладя то ручку, то коленку, а соплюшка, четко видно,
смущается, хлопает ресницами, но определенно поняла давно, в какие игры ее
зовут играть, и сбежать что-то не порывается. Ну и ладушки…
Сосед Данила, поймав его взгляд, вежливо оскалился и
старательно выговорил:
– Господин есть русский гей… гомосексуар-р? Газета,
которую мы имеем быть представрять, очень интересует свежий материар-р из жизни
уважаемых сибирских гей…
– Господин – член общества «Руки прочь от Курильских
островов», – сказал Данил по-английски.
Японец, никаких сомнений, английский знал – моментально
заткнулся с шокированным видом, отвернулся, насколько возможно. Данил
ухмыльнулся, допил рябиновую, поковырял вилкой в салате, вылавливая самый
аппетитный кусочек ветчины.
Интересовавшая его парочка уже поднималась из-за стола.
Данил спокойно ждал. Его ребята были проинструктированы, и Рамоне моментально
подставится сейчас в качестве частного извозчика Юрик на синем «Москвиче». А
если кто и опередит, не беда, тут же поведут. Поэтому он преспокойно дожевал
салат, доел мясо в горшочке и поднялся из-за стола, бросив японцам:
– Саенара, самураи… Привет уважаемым японским геям…
Сунул на ходу купюру в кармашек бисексуальной официантке.
Японец что-то зло прошипел вслед. Данил вышел из прокуренного зала, добрел до
«Волги» и облокотился на крышу.
– Юрик их подхватил, – сказал Степаша.
– Блеск, – сказал Данил. – Вызывай «четыре
звездочки»…
…Машину он остановил на углу, медленно отъехал задним ходом
к гаражам. Там уже сидел в «Жигулях» с сержантом за рулем мистер «четыре
звездочки», он же капитан Мазуркевич из районного, неплохой помощник в делах
вроде предстоящего – когда формально нападающая сторона совершенно права и
законопослушна, но непременно требуется толика содействия со стороны
«прикормленного погона»…
